Поросеныш – домашнее прозвище ее единоутробного брата, сына и наследника Эндрю. В этом семействе в большом ходу был домашний жаргон в стиле Нэнси Митфорд{98}. Я выпрямился и взглянул на дочь:
– Удивлена? – (Она кивнула и потупилась.) – Мне очень его жаль, Каро. Несмотря на все семейные передряги.
– Я понимаю, папочка.
Это ее «папочка» часто произносилось как бы в легких кавычках; на этот раз они были особенно заметны.
Она обошла машину и открыла дверь со стороны водителя. Я, согнувшись, влез и уселся рядом.
– Когда-то мы с ним были очень близки.
Она не сводила глаз с ветрового стекла. Машина Диллонов, чуть впереди нас, двинулась прочь.
– Просто очень грустно, что понадобилось такое, чтобы вы снова были вместе.
– Дорогая моя, если ты явилась сюда сказать мне, что твое поколение в нашем семействе считает поведение моего поколения кретинским…
– Я явилась сюда потому, что я тебя люблю. Это ясно?
Я наклонился и поцеловал ее в щеку. Она включила зажигание.
– Я позвонила тете Джейн. Сегодня вечером. Когда получила телеграмму.
– Как она тебе показалась?
Мы тронулись с места. Каро неудачно перевела скорости и поморщилась.
– Держится. Как всегда. Мы больше обо мне говорили.
– Попробую отоспаться немного. Потом поеду.
– Ну да, – ответила она. – Я так и думала. Так ей и сказала. – Она поколебалась немного. – Она очень тебе признательна.
– Да я сам искал повода. Очень соскучился по тебе.
Она с минуту ничего не отвечала, хотя губы ее слегка улыбались.
– Она хорошая?
Этот разговор должен был начаться, и я обрадовался, что Каро так легко и быстро подняла его сама.
– Да. И все-таки я соскучился по тебе.
– Говорят, она очень способная.
Я помолчал.
– Тебя это шокировало?
– Ну ты даешь. Глупости какие. Я сама была в тебя немножко влюблена.
– Вот теперь шокирован я.
– Я в школе всем своим друзьям и подружкам рассказывала, какой ты… сокрушительный.
– Как водородная бомба? – (Она усмехнулась.) – Да?
– Когда я была совсем маленькой и ты взял меня в Девон, в этот великий поход по земле предков… Тогда я в первый раз всерьез задумалась о вас с мамой. Не могла себе представить, почему она ушла от тебя – такого хорошего. – Она помолчала и добавила: – Разумеется, тогда я тебя еще как следует не знала.
– Ну, знаешь… Если бы ты вела себя не так мило…
Она по-прежнему улыбалась, но за улыбкой чувствовалась какая-то тревога, что-то, чего нельзя было сказать, что нужно было прятать под этаким поддразниванием. Она прибавила скорость, чтобы обогнать запоздалый грузовик. Мы направлялись в туннель, ведущий к шоссе М4.
– А как Ричард?
– С ним покончено, если это уж так тебя интересует.
Я бросил на нее короткий взгляд. Она чуть слишком сосредоточенно