– Она редко появляется до полудня. И хотя наверняка проснулась, любит проводить утро в одиночестве, со своим вязаньем. Кроме того, она заядлая читательница. Вот и предпочитает собственное общество. Не сомневаюсь, что один из ее сундуков был набит книгами.
– Спасибо, но я не нуждаюсь в таком обилии информации.
– Не привыкли к обыкновенной беседе, которая не посвящена исключительно вам?
Румянец стал ярче. Вот оно! Наконец-то хоть что-то лишило ее неземного сияния и придало более нормальный вид. Вот почему она не пользуется косметикой! Чуть больше, чем нужно, и на щеках словно выступают красные лихорадочные пятна!
Пытаясь хоть немного отвлечься от ее лица, он пробормотал:
– Надеетесь перетянуть ее на свою сторону? Можете не трудиться. Она – мой неизменный союзник.
Офелия не стала ничего отрицать:
– Вряд ли она сумеет примириться с тем, что вы творите!
– Ей ни к чему в это вмешиваться. Эсме знает, что ваши родители дали мне свое благословение, и этого для нее вполне достаточно. Как, впрочем, должно быть, и для вас.
– Благословение, которое вы обманом выманили у моего отца, пользуясь его смехотворным благоговением перед более высокими, чем у него, титулами.
Он услышал нотки горечи в ее голосе. Как всегда, стоит ей упомянуть об отце. Очевидно, Офелия не слишком любила своего родителя. Но и граф Деруич вряд ли питал большую любовь к дочери, если пытался принудить ее к замужеству, которого та явно не желала.
Офелия не ждала ответа и продолжала молчать. Даже рука спокойно лежала на столе. Однако она не спускала взгляда с Рейфела, отчего тот испытывал странную неловкость. Он вдруг вспомнил, как беззастенчиво она флиртовала с ним в Саммерс-Глейд, до повторной помолвки с Дунканом. В то время ему пришлось предупредить ее, что в его семье мужчины добиваются женщин, а не наоборот, и что они терпеть не могут притязаний навязчивых, пытающихся поймать жениха дам. Однако Офелии он, очевидно, нравился. Иначе она не стала бы с ним кокетничать. Впрочем, это произошло до выговора, который она от него получила. Тогда Рейфел был в бешенстве, услышав ее намеки на то, что Сабрина – его любовница.
После этого он дал ей резкую отповедь, и она с тех пор невзлюбила его. Правда, и он не относился к ней с особой симпатией, так что их взаимная неприязнь только осложнит его задачу. Однако он не пытается заслужить ее благосклонность только ради того, чтобы облегчить предстоящий ему труд. Черт возьми, ни за что. И без того он тратит уйму усилий, стараясь игнорировать ее красоту. Не хватало еще, чтобы она строила ему глазки!
– Если вы позавтракали, – сказала она наконец, – я бы хотела получить ответ на свой главный вопрос.
Он еще не наелся, но она задавала так много вопросов, на которые он не подумал ответить, что пришлось уточнить:
– Какой именно?
– Почему вы делаете это со мной?
– А-а, это… По ряду причин.
– Я готова довольствоваться одной.
– Вас терпеть не могут