Девушка не могла пошевелиться. Сколько минут она простояла, уставившись на пятнистые сероватые бока, гладкие, как тюленья кожа, очарованная нереальным свечением этих белых глаз? Существо изогнуло шею. Кайя отступила на полшага и попыталась что-нибудь сказать. Слова застревали в горле.
Конь, фыркнув, пошел к девушке, утопая копытами в грязи и ломая ветки. От него исходил тошнотворный запах застоявшейся воды. Кайя вновь осторожно отступила назад, споткнулась…
Она должна что-нибудь сказать.
– Сюда, – наконец выдавила Кайя, указывая на деревья. – Он здесь.
Жеребец двинулся в указанном направлении, переходя на рысь, и Кайя поспешила за ним, дрожа от облегчения. Когда девушка добралась до поляны, Ройбен уже сидел верхом на странном речном существе, ремни нагрудника были торопливо и неловко пристегнуты к доспеху.
Ройбен заметил, что она вышла из-под навеса мокрых ветвей, и улыбнулся. В свете луны глаза его казались более темными, чем раньше.
– На твоем месте я бы держался подальше от волшебного народа. Мы непостоянны, капризны и не ценим смертных.
Она вновь взглянула на мужчину. На доспехах его виднелись странные царапины, Кайя их не помнила. Неужели на него успели напасть? Но когда она уходила, Ройбен едва стоял на ногах – не верилось, что он мог сражаться.
– Что-то случилось?
Улыбка его стала шире, стирая с лица усталость. Глаза сверкнули.
– Не трать зря вопросы.
А потом конь сорвался с места и поскакал, петляя среди деревьев, двигаясь с грацией и скоростью, неподвластной ни одному живому существу. Под копытами его шелестели листья. Лунный свет сиял на гладких боках.
Кайя не успела даже осознать, что произошло, а фейри уже и след простыл. Она осталась одна в лесу. Продрогшая, но гордая собой. Когда она потянулась за плащом, то краем глаза заметила, как на земле что-то мерцает. Стрела!
Девушка опустилась на колени и подняла ветвь, венчающуюся железным наконечником. Пробежалась пальцами по грубой коре и коснулась слишком теплого металла. По телу пробежала дрожь, Кайя отшвырнула стрелу обратно в грязь. Лес внезапно показался ей мрачным и зловещим, и она со всех ног поспешила вернуться к дороге. Казалось, если она сейчас побежит, то не сможет остановиться.
Кайя уперлась ногами в скользкий земляной склон перед лужайкой во дворе дома бабушки и с трудом на него вскарабкалась. Она проскользнула мимо переполненного мусорного бака, старого битого «Форда» и ржавых банок из-под кофе, связанных проволокой в некое подобие заборчика для пожухлых растений на грядках.
Казалось, свет горел во всем доме, пробиваясь на улицу сквозь