о литературе в гораздо больших объемах, нежели требовала программа. Про русский язык и говорить нечего: питомцы Висы «плач» с мягким знаком (как большинство Мииных ровесников, если по правде) не написали бы даже в бессознательном состоянии. И впихивала она знания не силой («вызубрить от сих до сих»), а тем, что умела подавать информацию как-то так, что она сама в голове укладывалась. Интересно было на уроках у Неистовой, это правда. Но ее и впрямь не просто так прозвали Неистовой. Ученическую массу она считала чем-то средним между стадом баранов и стаей диких обезьян (хитрых и зловредных). И никакие успехи в учебе ничего тут не меняли: могут же в стае некоторые обезьяны оказаться более… разумными? Все равно – стая. И чтоб поддерживать в ученической «стае» порядок, учитель должен быть безоговорочным вожаком. И одного лишь интереса тут совершенно недостаточно. Впрямую Белинская об этом не говорила, но никак иначе нельзя было истолковать некоторые ее методы. Она… цеплялась. Чаще к тем, кого заметила в невнимательности или, боже упаси, в равнодушии к литературе и русскому языку, но случалось, что и «передовикам» доставалось. Обижаться, тем более возмущаться, было бесполезно. Вера Сергеевна лишь улыбалась, говорила, что школа – не курорт, а вполне серьезный этап жизни, которая уж тем более – не курорт. Расслабленности не прощает, требует все время быть «в тонусе». Не зря же слово «стимул» так популярно во всех языках, европейских по крайней мере. А ведь что такое стимул? Палка, которой подгоняли быков на пашне. И человек без такой «палки» человеком быть перестает, превращается во что-то аморфное, бесформенное, слякотное – вроде амебы.
«Палка» – это, конечно, фигуральное выражение. Держалась Виса исключительно вежливо, даже голос не повышала. Да и зачем бы ей? Хватало и взгляда. Встанет возле, плечики узенькие выпрямит, головку с зализанным пучочком поднимет, зыркнет из-под приопущенных век – чисто змея.
Мия, почитав кое-что по психологии лидерства, думала иногда, что все дело в том, что Неистовая Виса работает в школе недавно – года три всего-то. В сущности, она ведь ненамного старше своих учеников. Вот и выстраивает дистанцию, борется с собственной неуверенностью с помощью максимальной строгости. Лет через пять-десять, поднабрав опыта и осознав наконец, что преподаватель она – отличный, наверное, Неистовая Виса уже не будет такой уж… неистовой.
Кстати, все заметили, что неистовость Висы в последние месяцы изрядно усилилась. Какая муха ее укусила?
Борька и ему подобные ехидно шептали, что у тетки, дескать, острый недотрахит, вот и цепляется ко всем подряд. Ну да чего еще от таких обормотов ожидать?
Мия сама некоторое время полагала, что Неистовая Виса с ее надменной суровостью – типичная старая дева (хоть и молодая еще), высохшая в ожидании романтически прекрасного принца и обдающая высокомерным холодом любого искателя взаимности, ибо ни один реальный человек до ее запросов недотягивает.
А потом нашла Вису в соцсетях. Там она именовалась
