Лейтенант Ленц усмехнулся и ответил:
– Да, герр унтерштурмфюрер, за основу взят опыт гестапо.
– Это хорошо. Прошу. – Зигель указал начальнику полиции на выход и сам пошел следом за ним.
В здании полиции они спустились в подвал, где было ровно десять камер. Пять с одной стороны коридора, столько же с другой. В торце за железной дверью располагалась допросная комната.
В этом году тут обычно никого не было. В сорок первом оккупанты отправляли сюда еврейские семьи, сажали партийных и советских работников, не успевших эвакуироваться. Тогда камеры были забиты до упора. Впрочем, ненадолго. Людей вывозили в южный лес и расстреливали.
Сейчас же в камерах сидели только Клинько и Тернова.
Варвара сразу бросилась к решетке, служившей дверью.
– Господин офицер, за что меня тут держат? Я же сама пришла, рассказала об измене Клинько!
Начальник полиции прикрикнул на нее:
– Замолчи, жди, разберемся.
Зигель же подозвал караульного:
– Кто ты?
– Полицейский Ватарин Борис, недавно заступил, герр унтерштурмфюрер.
– Давай бывшего коллегу в допросную, да в наручниках!
– Понял, герр унтерштурмфюрер.
Зигель чуть подумал и приказал:
– И бабу туда же!
– Слушаюсь, герр унтерштурмфюрер!
Эсэсовец и начальник полиции зашли в комнату. Здесь было все, что необходимо для проведения допросов с пристрастием. Например, специальное кресло, напоминающее гинекологическое, с ремнями на подлокотниках и у самого пола. Рядом с ним на столике лежали различные инструменты – плоскогубцы, скальпели, кусачки, пинцеты. Все это применялось здесь для пыток. В углу со стены спускалась цепь с наручниками. Через блок она шла к подъемному механизму. Это была самая настоящая дыба. С правой стороны обычный стол и стул, ножки которого забетонированы в пол, несколько табуреток вдоль стен. На столе лампа. Свет проникал сюда через небольшое зарешеченное окно, но сейчас лейтенант Ленц включил электричество.
Караульный ввел в помещение бледного Клинько и спросил:
– Куда его, герр унтерштурмфюрер?
– Пока за стол.
Конвоир усадил полицая на стул, вмонтированный в бетон, завел его руки за спину и сцепил там наручниками.
– Разрешите идти? – спросил он после этого.
– А баба?
– Так я за ней и хотел пойти.
– Иди.
Караульный привел и Тернову, не стал надевать на нее наручники и поставил под окном.
Начальник полиции взглянул на арестантку и приказал:
– Стоять здесь, никаких реплик, отвечать только на вопросы господина унтерштурмфюрера! Перебивать его не советую.
– Я все поняла, – прошептала женщина, со страхом осматривая помещение.
Зигель достал из единственного ящика стола лист бумаги, карандаш, включил