Над бытом, чей день так скуден.
Чье солнце – тихоня-проказник —
чуть тлеет, безгрешно бездарное.
Любовь – это грозы мая,
цвет яблонь в ночном саду.
Любовь – это двери рая,
откроешь – и ты в аду.
Спешим мы влюбиться в ближнего…
И тут же хватаем лишнего…
«Сонм сонетов слог усталый…»
Сонм сонетов слог усталый
сладкой лямкой вновь выводит.
Реет стяг любовный алый.
Смех с печалью хороводит.
Где же нивы? Куда ж ивы
с тайной грустью наклонились?
В мир беспечный и счастливый
слёзы радости пролились.
Я взлетаю, я парю
тройкой к солнцу на жар-птицах.
Знаю, верю, что сгорю,
растворюсь в любимых лицах.
Пусть на миг, но дам ответ.
Из души восстанет свет.
«Пора любви! Любили вы?..»
Пора любви! Любили вы?
Прекрасна и в убогом,
найди, открой, бери, веди
за сатаной иль богом!
Оковы льдов рвут реки,
когда к ним солнце льется.
Любовь моя навеки!
Живет! И сердцем бьется!
Пора любви! Любили вы?
Любить – не только право – великий долг!
Священный долг!
Любите!
Vita! Ave!
Реминисцентное
«Я к вам пишу – чего же…» менее
я от судьбы могу хотеть.
Ты вне пространства. Ты вне времени.
Мне не любить тебя, но петь.
И быть порою вне себя.
И грезить о тебе, далекой,
земной мечтою, но высокой.
Да оградит она тебя!
И замирать от мысли жуткой,
что где-то дышишь в стороне.
С душою нежной, доброй, чуткой…
Печальна наяву, во сне…
Ты чью-то страсть сражаешь шуткой.
И просто знаешь обо мне…
Лунный акросонет
Луна без любви – так, планета…
И круглая вся, как дура.
Летит пятаком-монетой
Январским морозным утром.
Я в небо ее забросил,
Лунатиком выйдя в поле.
Юлой раскрутив раз восемь,
Бродить отпустил на волю…
Луна возвращается поздно.
Юпитер зажег уж рассвет.
Ты глянь: ни орла и ни решки,
Ей-богу, на ней уже нет!
Безумство узрев здесь, не плачьте:
Я все тут сказал, но иначе…
Кораническое
(сура открывающая)
Соль сонета сон глубокий
скрытым смыслом навевает,
колыбельно подпевает
и наводит слог высокий.
Ночи взор глубокоокий,
жизни облик однобокий
розовеют. Развевает
утро ветер. Уповает
радость, съеденная молью,
от уродства отвернуться
и