И тут зверь снова скинулся – на дорогу, изъезженную дровнями, и увел гончих на новый круг на соседнее поле, отделенное небольшим, покрытым запорошенным репейником оврагом. Гон слышался далеко, во всех переливах, ход зайца определялся четко. Сердце Николая бешено колотилось в азарте: «Вот сейчас я тебя возьму!»
Уверенный в своем трофее охотник решил зайти против ветра, дал шенкеля кобыле и помчался через овраг. Не заметив упавший, присыпанный снегом ствол деревца, лошадь споткнулась, и Николай, уже предвкушавший скорый меткий выстрел, забыв о бдительности, вылетел из седла и больно ударился о мерзлую землю головой.
Ему, опытному охотнику и наезднику, приходилось падать и раньше, но сейчас это случилось особенно неожиданно и нелепо.
Николай лежал, раскинувшись на припорошенном поле, и смотрел в синее, без единого облачка, зимнее, торжественное небо. Не мог пошевелиться. Голова, спина – все тело болело. Где-то вдалеке собаки преследовали русака. Николай лежал и думал, что всего секунду назад мог все отдать, лишь бы взять этого зайца. А теперь ему все равно. Он останется здесь, пока не замерзнет. Дома привыкли к поздним возвращениям, никто не хватится… Интересно, заплачет ли Катерина?
Ее образ стал таким ясным и живым, что Николай сам чуть не заплакал от досады. Судьба все это время находилась рядом с ним, но глупые предрассудки, придуманные препятствия мешали ему стать счастливым. А теперь он умрет и никогда не узнает, каково это – неистово, страстно любить и быть любимым.
К лежащему на земле неподвижному Николаю подошла успокоившаяся лошадь и начала ласково перебирать своими влажными теплыми губами его закоченелые пальцы. Николай уцепился за гриву и, собрав последние силы, сел на землю. Голова шумела, все вокруг плыло, покачивалось и расплывалось. К счастью, кобыла стояла смирно и, слегка подрагивая, ждала хозяина. Еще чуть-чуть, Николай с усилием поставил сапог в стремя, подтянулся и перекинул непослушную правую ногу через седло. Шепнув «домой», лег на лошадь, отпустив бесполезный повод. Кобыла шагом, переходя на рысь, понесла его к усадьбе.
Дома, не сказав никому ни слова, оставив нерасседланное животное прямо у крыльца, Николай одеревеневшими ногами поднялся в кабинет и упал без сознания на диван.
На следующий день, ожидая Катерину на урок, Николай нервно шагал по кабинету из угла в угол. Голова все еще порядком гудела. Он многое передумал за это время.
Хотел закурить, но не стал – и так хорошо. Предвкушение скорой встречи с Катериной будоражило его. Николай наконец почувствовал себя счастливым и радовался, что, оказывается, нужно так мало – отдаться своим чувствам к этой девушке, говорить с ней и думать, думать, бесконечно думать о ней. Николай понял: он имеет право любить и быть любимым, разрешил себе это. Не хотел соблазнять Катерину, пользоваться ею, но решил открыть свои чувства – и будь что будет! Пусть сама решит. Как знать, что для нее благо: