Ал отвлекся на свои воспоминания и пропустил новую остановку и новые проверки документов. Они миновали наконец мост, дальше дорога поворачивала направо, именно так, как водили экскурсии. Проехали мимо хорошо укрепленных домов, предназначенных, должно быть, для самураев, с дополнительными оборонительными стенами, уступающими в высоте главной крепостной стене. Лестницы, дорожки, закрытые и открытые двери, очередной пост. По мере продвижения к сердцу замка контроль усиливался.
Поднялась опускная решетка, снова ров с водой и снова бесконечные посты, переходы – стены, стены, стены. Поражало обилие военных. Все в серых кимоно – целые отряды и отдельные подразделения. Тысячи тысяч с выбритыми лбами и сияющим серебром оружием.
Замок строился навечно. Чтобы его было невозможно покорить и разрушить. Казалось, что кто-то великий и неизмеримо могущественный вложил свою несгибаемую волю и свою живую душу в эти неприступные стены. Чтобы стоял он на зависть следующим поколениям, молчаливый, суровый, невероятный и прекрасный исполин, над всей невероятной и прекрасной Японией.
О том, что они достигли последних ворот, Ал догадался по тому, что Хиромацу наконец выбрался из паланкина и, отпустив самураев, дал знак Алу следовать за ним. Двор, в который они прошли, охраняли самураи, одетые в коричневые кимоно Таранаги, или, как его там, Токугава-сан, следовательно, они достигли территории великого даймё, к которому направлялся Хиромацу.
Ал сразу же разглядел изящный садик и невольно залюбовался цветами, но Хиромацу показал ему знаками, что здесь не следует задерживаться. Они скинули обувь. Ал шел сразу же за Хиромацу, чувствуя исходящую от него силу и уверенность.
Мягкие татами под ногами были приятными на ощупь. Они шли по длинному коридору, где навстречу то и дело выходили самураи в коричневом. При виде великого военачальника они кланялись, многие затевали разговор с Хиромацу. Тот односложно отвечал, кланяясь.
Впереди была лестница, они на одном дыхании поднялись на несколько этажей и свернули в освещенный масляными лампами проход. Возле последней двери дежурили особо подготовленные стражи, все лично подобранные Хиромацу. Многие годы старик считался лучшим и наивернейшим телохранителем Таранаги, или Токугава-сан. Он не любил отлучаться от своего господина, но, поскольку это все же иногда приходилось делать, предпочитал набирать всех офицеров охраны самостоятельно, вышколивая их по своей собственной методике.
Все они были отпрысками благородных родов. Но одновременно с тем все они являлись непревзойденными мастерами: мечниками, лучниками и, естественно, шпионами.
При одном взгляде на этих воинов сердце старого Хиромацу наполнялось гордостью.
Командовал охраной пятый сын господина, Нага. Этот семнадцатилетний юноша единственный во всей охране вызывал подозрение и непроходящую