Но тут же выяснилось, что ни к какой реке идти не нужно, так как принуждаемая трехдневным ливнем река сама вышла из берегов и пришла к даймё. Огромные черные волны, подобно взбесившемуся табуну диких лошадей, неслись теперь в долину, сметая все на своем пути.
«Этого еще не хватало!» – подумал Касиги и приказал своим самураям переправляться на другой берег. Но едва первые четыре конника вошли в воду, как колдовские волны подхватили их и потащили вниз. Напрасно самураи кидали в воду веревки, напрасно смельчаки пытались вытащить друзей из воды, их унесла река.
Не поверив собственным глазам, даймё приказал следующей четверке войти в воду, и те выполнили приказ, тотчас скрывшись под водой.
Касиги почувствовал дурноту. Нет, он не боялся смерти, все знают, что смерть не что иное, как избавление от страданий, он боялся, что не сможет встретиться с побратимом и покроет себя несмываемым позором.
Не зная, что предпринять, Касиги призвал к себе сопровождающего отряд монаха и велел ему приготовить все для богослужения. Приготовление не было долгим, и вскоре даймё уже стукнул в гонг, призывая ками этих мест. Долго он умолял местных богов и духов, обещая им богатые жертвы и новые жилища. Ками не хотели говорить с чужим, пришедшим на их земли князем.
Только, одетый в древние доспехи, явился полубезумный бог – покровитель военных Бисямонтэн, который начал советовать князю порубить взбесившуюся воду, доказав на деле, кто здесь хозяин.
«Рубить воду?» Касиги подумал было, что сходит с ума. Как должны были смотреть на него его люди, если он вдруг отдаст приказ рубить мечами воду?
Не доверяя военному богу, князь решился на давнее и давным-давно опробованное средство – принести воде жертву. Жертвой были избраны все жены и полковые наложницы воинов, идущих с даймё Касиги.
В одну секунду лагерь наполнился стоном и плачем. Впрочем, никто не посмел ослушаться воли князя, и вскоре в лагере осталась одна-единственная женщина, принадлежавшая самому Касиги. Любимая чужой расы, прекрасная, как небесная богиня, которую он взял наложницей и думал после успеха в войне назвать супругой.
Получив жертву, река и не подумала хотя бы немного втянуть в себя воды и дать возможность воинам Касиги перебраться на другой берег.
«Руби мечами воду! Бей ее из луков! Коли копьями!» – разорялся Бисямонтэн.
Касиги смотрел на дождь, которому, казалось, не было конца.
Наложница подошла к даймё и, ласково улыбнувшись, подала чашечку с саке[7].
Касиги вздохнул и велел бросить в воду любимую женщину. Такая жертва не могла не подействовать на взбесившуюся воду, но она не принесла ровным счетом никакой пользы. Только напрасно загубил ни в чем не повинную душу и нанес себе рану.
«Руби воду.