В Институте ни души, но свидетели мне ни к чему. Сегодняшнее дело подпадает под статью уголовного кодекса Южноуделья и называется «кража со взломом».
Что будет, если меня застукают на месте преступления? Вернут в центр? Расстреляют на месте? Не знаю, мне никогда не приходила в голову мысль что-то украсть. Даже когда не было денег. Даже когда я сильно голодал.
Но ведь прежде никто из васпов не вешался на дверной ручке.
Отмычку помог сделать Расс – в его владениях полно ненужного хлама вроде мотков проволоки или ржавых ключей. А я, будучи преторианцем, умею вскрывать замки или заводить без ключа машины, или собирать взрывчатку «из соплей и веток».
Раздумываю, не взломать ли квартиру Пола? Чутье подсказывает, что в этом случае я точно не отделаюсь легко. А вот вахтер, подкупленный бутылью спирта, вполне может помочь. С него и спрос меньше.
Замок у Тория паршивый, а шифр у шкафчика простой. Будь такие замки в Ульях, я сбежал бы оттуда в первую зиму.
Все препараты в Институте выдаются под роспись. И спирт в том числе. Рано или поздно Торий заметит пропажу, но кто докажет? Я работаю в резиновых перчатках, одолженных у Расса. И уже придумал, где спрячу бутыль – за бак с отходами, куда кроме лаборанта «подай-принеси» никто не сунется.
Бутылки стоят на верхней полке. Отвинчиваю пробку, дабы удостовериться, что это действительно спирт, а не кислота. В ноздри бьет резкий запах, от которого начинает мутить – после недавней попойки на алкоголь глаза не смотрят. Радует, что в этом васпы не отличаются от людей.
Я собираюсь завинтить крышку обратно и тут слышу шаги.
В пустом коридоре они отдаются эхом: одни – четкие, решительные; другие – легкие, семенящие. Идут двое – мужчина и женщина. И мое сердце начинает стучать в такт этим приближающимся шагам.
Я даже не успеваю придумать, куда спрятаться, как в замке несколько раз поворачивается ключ и знакомый голос произносит:
– Странно, здесь открыто.
Дверь распахивается, и Торий добавляет:
– Наверное, в пятницу так спешил за покупками, что забыл закрыть. Рассеянность – мой единственный недостаток. В остальном я, конечно, идеален!
Он смеется, а женщина подхватывает его смех. И входит первая. И замирает на пороге. Замираю и я. Температура в кабинете сразу взлетает на несколько градусов.
Виноваты ли алкогольные пары, или события прошедших дней действительно довели до ручки, но передо мной во плоти стоит моя русалка.
Льняные волосы закручены в жгуты, кожа молочно белая, в глазах сверкают кристаллики морской соли. Или это блики отражаются от стекол очков? И не вышитая сорочка прикрывает ее узкие плечи и маленькую грудь, а клетчатая рубашка.
Она еще улыбается по инерции, но брови удивленно ползут вверх. За ее спиной вижу застывший силуэт Тория – по сравнению с хрупкой русалкой он кажется великаном.
– Доброе утро, – как ни в чем не бывало, дружелюбно произносит она. – Простите, мы вам помешали…
Стою, как истукан – в одной руке открытая бутыль, в другой – отмычка. К возрастающей температуре добавляется