Каждый день, а может быть и два раза в день (уследить за временем становилось всё сложнее) к Натке приходил один из халатов – пожилой мужчина с аккуратной бородёнкой. Заходил не один, а в сопровождении двух плечистых товарищей, молча встающих у дверей. Охранники, санитары, ассистенты? Натка не знала, как их можно назвать и не стремилась с этим разобраться, её больше занимал бородатый халат. Халат мерял ей давление, слушал биение сердца, брал кровь на анализ, заглядывал в рот, постукивал молоточком по коленям, и сосредоточено сопел. А покончив со всеми манипуляциями, неизбежно задавал один и тот же, на взгляд Натки, идиотский вопрос:
– Как самочувствие?
«Как самочувствие?» – хотелось ей переспросить каждый раз, – «Ты спрашиваешь, как моё самочувствие, зная, что мне каждый божий день подсовывают флягу водки объёмом в один литр? Ты, человек с медицинским образованием, интересуешься моим самочувствием, глядя, как я еле сижу перед тобой, и то трясусь, как Каштанка на помойке, то обморочно заваливаюсь на бок, то не могу издать ни одного членораздельного звука? И какого же ответа ты ждёшь, продажная шкура, участвующая в опытах над людьми?!»
Халат не ждал никакого ответа. Он спрашивал на автомате, и сразу уходил, не слушая того, что Натка пыталась ему сказать. Молчаливые санитары следовали за ним, и в мягких стенах вновь воцарялась мёртвая подземная тишина, от которой хотелось выть. Не радовала даже многообещающе булькающая фляга, ставшая Наткиной лучшей и единственной подругой в дни заточения.
Вообще в лабе Натка постигла одну, казалось бы, простейшую истину, которая, тем не менее, до сих пор ускользала от её понимания – алкоголь ничего не стоит сам по себе. Сам по себе алкоголь – всего лишь жидкость с редким запахом. И чтобы получать удовольствие от его употребления нужно что-то ещё. А точнее – всё остальное. Нужна вся жизнь с её радостями и горестями, близкими и не очень людьми, местами и событиями. Тогда алкоголь становится призмой, преломляющей реальность, показывающей её под иным углом, когда более интересным и радужным, когда пугающим, а когда и откровенно фантасмагорическим, как это бывает уже на стадии глубокого затяжного пьянства. Но если преломлять нечего, если весь твой мир – это мягкие стены, белый свет, и тишина, то алкоголь теряет свою силу. Становится пустым невкусным пойлом, от которого ты сначала засыпаешь, а потом мучаешься тошнотой, головной болью, и нестерпимым желанием снова выпить, но уже не с намерением погрузиться в изменённую реальность, а лишь для того, чтобы вернуться в спасительное забытье…
Однажды, в один из моментов просветления, которые приходили всё реже и становились всё короче, Натка твёрдо решила – хватит! Да, ей будет очень плохо, но продолжать пить – значит сделать ещё хуже. Намного, намного хуже! Она дождалась бородатого халата, и сказала