***
Небо хмурое, да высокое,
Словно статуя короля.
Серебрятся камыш с осокою,
Шлейф туманов ползёт в поля.
Медяки рассыпает рощица
Узкобёдрых шальных осин,
Томной ивы подол полощется
Под курлычущий клавесин.
По дорогам дождей сукровица
Месит гонор князей в грязи,
Будто кучер времён готовится
Вновь исполнить приказ: «Вези
Бричку мытаря над державою
Стойких пахарей в кандалах!»
Стон рабов за повозкой ржавою:
«Ах, спаси нас теперь, Аллах!»
И следит народ за фигурою,
Взятый в вечный царёв полон:
Низко, поясно в небо хмурое
За поклоном кладя поклон.
Среброликая, рыжеокая
***
Среброликая, рыжеокая,
В обрамленьи плакучих ив,
В перекатах по-волжски окая,
Славишь край, что трудом ретив.
Катерины твои и Настеньки
Молят: пламени не туши,
Заговоренной болью в нас теки.
В каждой капле протест души.
Всякий воин в годину горькую
Брал твой стан, словно прочих нет.
Под телами их смятой койкою
Ты ждала не один рассвет.
Никакому не сдавшись ворогу,
Оградившись от чужака,
Ты хранишь всё, что люду дорого,
Им завещано нам, Ока.
Из зябкой мороси столицы
***
Из зябкой мороси столицы
Заботы беличий изгиб
Привёл пенатам помолиться.
Туман к ветвям морозцем лип.
Пресыщенные теша взоры,
До обморочной глубины
Дарила даль сребра узоры
Прощеньем принятой вины.
Иголки сосен, как ресницы
Кокетки ветреной сурьмой,
Пушились инеем. Столица
Кликушей повлекла домой.
Ты облетела, а я не заметил
***
Ты облетела, а я не заметил —
Сетовал ветер опавшей листвой —
День нынче короток, хладен, но светел;
Я же, как прежде, раб преданный твой.
Ты ублажаешь не душу, а тело.
Ночи длинны, но не дарят услад.
Полно, ко времени я облетела.
Ты же ни в чём, шалый, не виноват.
Думы печальные сны облетели;
И, подводя огорченьям черту,
Приняли, каясь, причастье метели,
Верой в удачу наполнив мечту.
Долго спевались, да шустро пропели.
Ясен наряд обновленья резной.
Слёз омрачения стылы капели.
Жарок ток жизни, гонимый весной.
Край с нами делился своею победой
***
Край