– Вон ту ветку клади сюда!… а этот сучок туда!… да камушком припри, так плотнее будет… – постоянно подсказывал ему Бориска, трудясь рядом.
– Понял!… так и сделаю!… а куда девать вон то бревно?… – тут же отзывался Топтыжка узнавая новый фронт работ. Одним словом трудились дружно, слаженно и споро. Всё вокруг кипело, бурлило и клокотало. Плотина стремительными темпами восстанавливалась.
В трудах и заботах никто и не заметил, как пришла ночь. Но и она не остановила спасение пруда. Те самые болельщики, что днём носили веточки, маленькие бельчата и бурундучата, теперь нашли старый пень со светящимися гнилушками, и тут же приспособили их вместо фонарей. Плюс помогла своим голубовато-матовым светом луна. Да и звёзды, высыпавшие ближе к полуночи, тоже посодействовали своим золотистым свечением. Так что работа шла всю ночь напролёт.
Только под утро стали ощутимы плоды всеобщего труда. Уже было исчезающий пруд, вновь наполнился до краёв водой, и мог снова радовать своим присутствием лесных жителей. Чего нельзя сказать о погоде, она окончательно испортилась, и осень полностью захватила власть в лесу. Впрочем, это уже никак не повлияло на состояние плотины, она была основательно укреплена и вновь служила прочным и надёжным плацдармом на пути у воды.
И всё же одна маленькая деталь так и не была доведена до ума. Это та самая свисающая над входом в хатку бобров крепкая берёза. Её решили оставить на весну, и с первым же теплом устранить эту недоделку.
– Ну, сильно-то она не мешает,… пусть так и торчит,… а то уже сил нет, с ней возиться,… все устали, вымотались,… вот за зиму отдохнём, поспим, поедим запасов, а по весне уберём… – позёвывая, заключил на семейном совете папа бобр. А мама с Бориской его поддержали.
– Точно так и поступим,… да и некогда сейчас,… вон, Бореньке надо идти с друзьями на зиму прощаться,… Топтыжка с мамой уходят в берлогу,… да и другим тоже пора отдыхать… – кивая головой, поддакнула мама. И ведь оказалась права. Действительно настала пора Топтыжке впадать в зимнюю спячку. И тут уж ничего не поделаешь, так устроены все медведи. Как раз и день для этого выдался подходящий. С утра пошёл лёгкий снег, и повеяло свежестью.
Бориска с Топтыжкой встретились на своей излюбленной поляне. Минут пять они проговорили просто ни о чём; о погоде, о белках и зайцах, об урожае грибов и ягод, какой обрушился на них, да ещё о каких-то маловажных пустяках. Друзья из всех сил старались оттянуть миг расставания, но он