Не знаю, надо ли говорить, что рукопись, которую автор вынашивал в своей голове долгие месяцы или годы, становится частью его самого. Что происходит с человеком, когда он жжет свои рукописи, описано в той же книге Михаила Булгакова. Но это уже сюжет другого рассказа.
Когда я через несколько месяцев окончательно пришел в себя, то понял, что зря сжёг рукопись, ничего, кроме еще одной раны в моей душе, это не принесло. Утешал лишь тот факт, что сохранилась записная книжка со стихами. Выражение: «рукописи не горят» осталось справедливо лишь к моим стихам, потому, что их я, как правило, писал на ходу, в уме, записывал в записную книжку уже готовые, и они надежно хранились в моей памяти.
Прошло около полугода, и я начал заново переписывать свою сожженную рукопись. Сначала мне казалось, что повторить написанное будет легко, ведь я помню содержание наизусть. Но это только казалось. Было мучительно вспоминать свой текст, хотелось повторить все, как было раньше. (Не сохранился даже план и черновики). Но, как невозможно войти дважды в одну реку, так не возможно точь в точь повторить один и тот же сюжет в прозе. Человек, как река, меняется ежеминутно, мысли его зависят от всего, что его окружает. И только те мысли, что зафиксированы на бумаге, или другом носителе информации, отражают состояние человека в определенный момент.
Тем не менее, где-то в середине 1989 года сожженная рукопись первой части «Сапинсатор Николая Таймырова» была написана заново, и я отнес ее на печать знакомой машинистке. Должно было пройти ещё два года прежде, чем я решил ее отправить в редакцию. Подтолкнула к этому меня одна публикация в «Литературной газете». Из неё я понял, что во многих лабораториях мира работают таймыровы над расшифровкой, по выражению академика Натальи Бехтеревой, «кода мысли», и, вполне возможно, что то, что описано в моей фантастике, уже где-то произошло. Но об этом нам никогда не скажут.
В июле 1991 года я послал рукопись «Сапиенсатора» в редакцию журнала «Кодры». Время было не самое лучшее для литературы в такой стране, как Молдова. После того, как ее отказался печатать тот самый журнал «Наука и жизнь», я сильно сомневался, что наши редактора рискнут печатать такую вещь. При всей ее фантастичности она была очень реальна и правдоподобна.
Более полугода она лежала там без движения. Наконец, после очередного звонка, мне сообщили, что она находится у редактора