– Если позволите, господин бригадный генерал, я расскажу, – вклинился Конечников. – Все пошло от второго лейтенанта Косопузова, много лет назад. Ему слишком долго не давали очередного звания, тогда он с горя накарябал в сортире: – Кассия, год призыва 7093, все еще второй лейтенант. Буквально через 2 недели ему кинули пару звезд. Поговаривали, что кто-то из высшего начальства увидел и распорядился присвоить. Косопузов рассказал другим, – и понеслось.
– И что, есть помогайт?
– Да, господин коммандер, – вставил генерал, – десять суток ареста заработать.
– О, – задумчиво покивал головой наблюдатель. – Я есть понимайт. И что, этот первый лойтнант есть мечтайт стать кептен?
– Боюсь, что за все его художества, пьянки и нарушения устава ему это не светит.
– Кстатьи, – лицо коммандера стало жестким. – Не кажьетс ли каспадин дженерал, что вы мне тут сказка рассказывайт. Я ясно был видеть, что на мазл было написано «За Амалгама». Вкупье с тем, что рассказывайт судья, дело выглядейт так, будто в диметрский арми официрз есть желайт смьерт всем эланцам.
– Это всего лишь стечение обстоятельств. То, что написал этот молодчик на борту, до включения реакторов выглядело совсем не так.
– Так точно, господин бригадный генерал, – произнес Конечников. – Там было написано: «7099 Амальгама».
– Конечников, получите 20 суток ареста. Вы опозорили нас перед Союзом Планет. Теперь все будут считать, что в армии его высочества великого князя служат суеверные тупые дебилы.
– Виноват, господин бригадный генерал, – бодро отозвался Федор.
– Oh, I`m understand. Этот официр писайт, краска после запуск рокет горьет и вместо «7099» выходит «За».
– Мы этого писаку примерно накажем, не сомневайтесь, господин коммандер.
– Этот молодой парьен и так слишком наказан. Он всьего лиш виполняйт приказ. Что би не говорьил ваш судья, я своими ушами слишайт, что лойтнант предупредайт об опасность. Если би он хотейт погубит плэнет, врьядли он би об это говорийт. Я не есть видейт его комэндер. Кто есть тут колонел Гагарин?
– Наполеона этого доморощенного, стратега великого, еб его мать, полковника князя Гагарина сюда, – приказал бригадный генерал.
– Как это непорьядочно, – поджал тонкие губы «торгаш». – Судийт инокент, то есть невиновн, бедный, незнантный официр, чтоби отвести подозрений от его богатый и родовитый комендер. В наш государств демократий и такой случай есть бит невер.
– Будьте покойны, господин коммандер, мы разберемся.
По знаку генерала нижние чины взяли под стражу судей трибунала и вывели прочь.
Сам собой возник перерывчик. Служащие суда меняли таблички на судейских местах. Генерал чирикал на техно с наблюдателем на отвлеченные темы.
Конечников смотрел на командира эскадры, на его слащаво-приторную,