– Я что-то пока не пойму, в чем должна заключаться моя помощь? – настороженно спросил лейтенант. – Обижают, что ли, вашу родственницу? Вы хотите, чтобы я кого-то припугнул? Говорите, в каком районе она живет, я позвоню коллегам.
– Нет, Семен Иванович, вы нас неправильно поняли. Наша протеже сейчас находится здесь.
– Где – здесь? В коридоре, что ли? Пусть не стесняется, заходит.
– Да нет. Она у вас… под стражей.
– Что-то я вообще ничего не понял. – Семен Иванович заерзал на стуле, туго соображая, кто из его подопечных подходит под данную Алиной характеристику.
– Клюквина Степанида Степановна, – выпалила я, мгновенно прекратив умственные мучения Бузько.
Семен Иванович напрягся, лицо быстро стало наливаться краской, через минуту он уже был похож на спелый помидор, готовый вот-вот лопнуть от избытка томатного сока. Вытирая ладонью пот со лба, он хриплым от возбуждения голосом спросил:
– Это вы про нее говорили, что муху не обидит, червячка не растопчет?
– Ну да. Нам бы с ней только поговорить. Устройте нам с ней свидание, Семен Иванович. Я сама в прошлом юрист. Если вас что-то смущает, я могу принести любой документ, вплоть до лицензии адвоката, – уговаривала Алина, не замечая видимых перемен с Семеном Ивановичем. – В любом случае ей положен защитник. Пока функции адвоката я могу взять на себя, и в моих действиях не будет ничего противозаконного. Надеюсь, вы понимаете, что с ней произошло недоразумение? Она никого не могла убить. Ну да что я говорю, вы ведь ее видели.
– Семен Иванович, пропустите нас к ней, – жалобно попросила я. – А еще лучше выпустите ее по подписке о невыезде. Я боюсь, в заключении она долго не протянет. Мы отблагодарим, – я перешла на шепот, – не сомневайтесь. Мой муж хорошо зарабатывает, денег не пожалеет.
Лейтенант чувствовал себя ужом на раскаленной сковородке, глаза его бегали подобно теннисному мячику, он быстро переводил взгляд с Алины на меня и обратно, напряженно соображая, как с нами поступить. Капли пота на лейтенантском лбу становились все крупнее и крупнее.
«Дольше терпеть и скрывать нельзя. Конечно, мне следовало бы сообщить вышестоящему начальству об имевшем место факте. Может быть, тогда еще можно было бы исправить ситуацию. А теперь, когда время упущено, – ищи ветра в поле», – думал Семен Иванович.
Умственное напряжение вылилось у лейтенанта в раздражение. Естественно, он оторвался не на Алине, а на мне.
– Безобидная, говорите? Интеллигентная? В библиотеке работает? «Графа Монте-Кристо», небось, читала? А между тем ваша родственница девушку убила! – стал на меня кричать Семен Иванович. – Ее застали выходившей из комнаты убитой. Руки у вашей Клюквиной были в крови по локоть. По локоть! А вы говорите, безобидная. У-у-у, – взвыл Бузько.
– Она что ж, призналась в убийстве? – ужаснулась я.
– Призналась?! Как же! Все убийцы поначалу белые и пушистые! Сначала клянутся, что никакого отношения к делу не имеют: случайно на