– И что, лестница к нему?
– Нет ничего, просто четыре стены, а выше головы вход.
Чий услышал, как Пипа, которого так прозвали из-за того, что он, когда маленький был, так пить просил, неодобрительно иронично усмехнулся и причмокнул.
– Ты достал, слушай, а! – Ушастый обиделся. – Что ты хочешь? Тебе не снится такого?
– Это тебе только снится такое, – он улыбнулся. – Я бы уже три раза проснулся, до того как мне грыжа такая сниться стала.
Завестись Файсе не дали, попросили продолжать, он стал рассказывать дальше, глядя на молчащего Пипу.
– Ну, бегу, прыгаю, прыгать тоже тяжело, еще тяжелее, чем бежать. И тут дед этот вылетает откуда- то, такой: «Ты куда забежал, я же тебе говорил, пропадешь. Все теперь, – за руку меня хватает, – За мной давай, за мной, тут же гнилолицие».
– Это какой дед, который?..
Да, предупреждал меня который за ручей не ходить. Ну, и бежим, а он, главное, быстрей меня еще, ну, и постоянно: «Гнилолицие». Меня жуть такая берет, – он отвлекся на чей-то понимающий смех, – ага, прикинь, гнилолицие, меня там аж сжимает всего. И тут мы прибегаем, там как пятачок такой, улица заканчивается, дома вокруг, он руку отпускает. «Все, сынок, спасся, все», а у него голос все время был такой жалобный, как у дедов, как будто волнуется. «У-все, у-все, пропадешь», – разворачивается резко, и я смотрю, а у него кожа, оказывается, лохмотьями вот тут висит, и грязь под ней какая-то, слизь там. И раньше все это, я понимаю, тоже было, я просто не замечал. Рядом занавески в домах открываются, а там такие же все дети, бабы тоже, у всех такое же с лицом. Он раз на меня, – Файса хлопнул в ладони, – за шею, и я проснулся. Лежу, у меня в ушах стучит, я, короче, не помню, чтобы мне такой страшный кошмар снился, серьезно, может, и было когда раньше, но я не помню. И именно в конце страх резкий, остальное-то бывает, а там вот так, резко, оп.
– А потом спал?
– Ну, полежал чуть-чуть, потом заснул.
– Да нет, я не о том. Ты проснулся сразу, а бывает тоже снится кошмар, просыпаешься, ну думаешь все, а на самом деле спишь еще, вот у меня было, не помню что там сначала, тоже что-то такое, просыпаюсь – лежу в постели, поднялся, а уже светло, думаю, вставать надо, взял у очага кувшин с молоком, наливаю, а там жижа какая-то зеленая и шевелится. Я у сестры спрашиваю: «Это что?», та: «Да это доятся так теперь». Я пошел к скотине и смотрю, на самке дойной пауки какие-то сидят, и она уже вся в паутине, ну и там дальше пошло…
– А бывает наоборот, – сказал Шага, – что-то снилось, может, и не кошмар, вообще сна не видишь, просыпаешься по-настоящему, а потом снова засыпаешь, и кажется, что встал, идешь куда-то. У меня один раз вот так было, только я не встал. Проснулся поздно, а договаривался с отцом, что с утра пораньше поднимемся, он в Степь собирался, а я подготовиться