– Девяносто девять! А как я выгляжу? – Болтянский для наглядности обнажил зубные протезы – бесплатные, судя по неестественной белизне.
– Потрясающе!
– Больше семидесяти двух вам не дашь! – подтвердил режиссер.
– А все благодаря ей! – Старичок зачерпнул ложкой капусты и отправил в рот. – Сорок лет я без нее не сажусь за стол. Она моя спасительница! В перестройку совсем из аптек исчезла. Так я, поверите ли, талоны на водку за нее отдавал – мне со всей Москвы несли!
– Только капуста? – уточнил Жарынин.
– Нет, еще, конечно, секс! Секс и морская капуста делают человека практически бессмертным! Мы еще с вами выпьем на моем столетии!
– Секс? – Режиссер многозначительно задрал брови. – И кто же эта счастливица?
– Есть вопросы, на которые мужчина не отвечает! – потупился Ян Казимирович, и в его сморщенном личике появилось выражение блудливой суровости.
Наконец к столику подкатила свою тележку официантка – довольно еще молодая женщина с измученным лицом и золотыми зубами.
– Витаминный салат и щи, сосиски, гречка – объявила она. – Вы сегодня без заказа.
– Щи да каша – пища наша! – оживился Жарынин. – Ты чего такая грустная, Татьяна?
– А чего радоваться, Дмитрий Антонович? Уволят нас всех скоро. На что своих кормить буду?
– Так уж и уволят?
– А вы разве ничего не знаете? Нас же продали.
– Кому?
– Ибрагимбыкову.
– Так уж и продали?
– Говорят, продали. А вам разве не сказали?
– Слышал кое-что…
– Помогите, у вас же связи!
– Помогу. А что на второе, кроме сосисок?
– Кура. Можно вегетарианское…
– Давай курицу!
Татьяна грустно кивнула и укатила тележку.
– Странно! Раньше порции были больше! – удивился Жарынин, вглядываясь в тарелку.
– Увы! – Ян Казимирович погрузил серебряную ложку в щи, которые предварительно густо посыпал морской капустой.
– Интересные у вас приборы! – заметил Кокотов. – Фамильные?
– Не совсем. Хотя как посмотреть… А вы знаете, чей это герб?
– Чей же?
– О, ни за что не догадаетесь, хотя, впрочем, он имеет непосредственное отношение к вашей профессии. Но сначала я должен вам кое-что рассказать!
– Ян Казимирович! – перебил его Жарынин. – Неужели вас не беспокоит судьба «Ипокренина»?
– Нет. Во-первых, в моем возрасте нервничать вредно. А во-вторых, Кешенька сказал, что все будет хорошо.
– А кто же у нас Кешенька?
– Юрист. Очень хороший. Он даже ведет колонку «Законник» в газете «КоммивояжерЪ». Читали?
– Не приходилось.
– Напрасно. Кеша пошел в моего дядю. Великий был юрист! В тысяча девятьсот шестом он защищал эсера Шишова, застрелившего пензенского обер-полицмейстера, и выиграл процесс. Шишова оправдали. После этого Шишов взорвал воронежского