Еще светлее стало
На удивленья миг!
«Мне видится знакомый сад…»
Мне видится знакомый сад,
Он по-осеннему листвуется.
Срывает мама виноград
И кистью каждою любуется.
Она задумчива, строга.
Работой доброй увлеченная,
Не замечает, как в стога
Сползает солнце испеченное.
В последнем тающем луче
Над рясной кистью виноградной
Дождинка на ее плече
Горит малюсенькою радугой.
Вечер
Река себя, как зыбку,
Качает и качает
Ныряющую рыбку
И стайку белых чаек.
И рыбка без испуга
Глядит на стайку чаек,
И все они друг друга
С улыбкой привечают.
«Радость моя высока…»
Радость моя высока,
Счастье мое велико:
Сыплю из туеска
На клеенку клубнику.
Медленно наклоняю,
В помощь ладонь подставляю,
Чтобы бочок не поранить
Самой румяной крайней.
Все, высыпаясь, подряд
Прямо в глаза мне глядят!
Элегия
Я слышу, я вижу: в чужие края,
Скользя по обветренным сходням,
Уходит наивная вера моя,
Уже безвозвратно уходит.
Но даже и там, в запредельном краю,
Во мраке забывчивом с грустью,
Приметив наивную веру свою,
До самой земли поклонюсь ей…
«Дерево упало – стало больше света…»
Дерево упало – стало больше света!
Только ветер взвился, ветви шевеля.
Поглядел направо – вертится планета,
Влево глянул —крутится матушка-земля.
Подрубил другое под ядреный корень.
Ветер жарким пламенем на меня до-
хнул.
Поглядел я в небо – оказался вровень
С облаками легкими, солнцу подмигнул.
К третьему примерился —подкосил играя.
Приволок три дерева в связке на село.
– Что одна встречаешь, женка молодая,
Где мои три сына?
– Ветром унесло…
«В простуженный осенний темный вечер…»
В простуженный осенний темный вечер
Стою один на берегу пруда.
И слушаю затейливые речи,
Которые плетет внизу вода.
Ей нипочем ни холод и ни стужа,
Она не горбит спину от ветров.
Она и с ветром сквозняковым дружит,
И с рыбаками у ночных костров.
Ей по душе осенний темный вечер,
Она его касается во тьме.
И на ухо ему, смеясь, лепечет
О ветре, рыбаках и обо мне.
«Взмахну веслом, упруго оттолкнусь…»
Взмахну веслом, упруго оттолкнусь
От берега, заросшего травою.
Захлопает в кустах —
тяжелый гусь
Бесшумно