Я живу в небольшом городе под названием Снежногорск. В отличие от центральной части России здесь многие города имеют названия, которые составлены из двух слов, одно из которых обозначает то ли город, то ли горы – Горск. Хотя высоких гор у нас нет, максимум что-то немногим больше километра в высоту. Служу я в городе с названием Гаджиево. Таких названий по всей России достаточно – в честь каких-то выдающихся людей. Гаджиево – в честь героя Великой Отечественной войны. Эти маленькие города с населением немногим больше 10 тысяч людей, затеряны на побережье Кольского залива, среди похожих друг на друга сопок, в 70 километрах от Мурманска, а некоторые намного дальше.
На улице лето. Сегодня один из тех редких дней, когда небо не занавешено облаками, солнце не спрятано за плотным серым тюлем, можно даже ходить без куртки. На часах уже 2:30. Солнце близко к горизонту, кажется, что вот-вот и зайдёт за него, будто говорит: «Ну, всё, я ухожу!» нарочито громко, чтобы привлечь максимум внимания окружающих. В итоге солнце никуда не уйдёт, потому что летом в Заполярье царствует полярный день.
Я стою на одном из пирсов базы подводных лодок в городе Гаджиево. Рядом с этим пирсом покоится огромный чёрный и горбатый дельфин. Дельфином эту подводную лодку классифицировали в зарубежной коалиции. Сходство есть реальное – в северных морях обитают чёрные дельфины, можно увидеть их мелькающие спины на поверхности холодного моря. У нашей подводной лодки горбатая спина похожа на спину дельфина.
Я уже 6 лет служу где-то внутри этого чёрного исполина. Если посмотреть на него снаружи, то достаточно сложно представить, что где-то внутри находятся больше 100 человек экипажа, что-то крутят-винтят, живут, думают, размышляют, раздают приказы, подчиняются приказаниям, получают телеграммы, отрабатывают учения. И всё это происходит под бессмертными лампами дневного освещения. Рядом с подводной лодкой ощущаешь себя непричастным к жизни внутри, словно у тебя какое-то психическое расстройство, раздвоение личности. Под чёрным обрезиненным корпусом жужжит и гудит мало кому известная и понятная жизнь.
Кольский полуостров вообще интересный уголок нашей необъятной Родины. Например, здесь находится самая глубокая в мире скважина, глубиной более 12 километров. Сейчас она не функционирует, но мне рассказывали, что место это обросло слухами и легендами ещё в Советском Союзе. Самая известная – о криках из ада, которые якобы слышны после отметки в 12 километров, а связывали это всё с тем, что начало положено 13 километру, дальше именно поэтому не смогли продвинуться в бурении. Что может быть на такой глубине на самом деле? Ведь Заполярье – край вечной мерзлоты, где ничего нельзя посадить из каких-нибудь сельскохозяйственных культур, потому что на глубине нескольких метров от поверхности земли начинается ледник, который явно не способствует плодородию. Вся жизнь за Полярным кругом распластана тонким слоем на земле, небольшими очагами в виде городов и посёлков. Самый большой в мире в город за полярным кругом – это Мурманск. И россыпь закрытых военных городков, потерянных в разных точках побережья.
Мне предстоит завтра нырнуть внутри этого чёрного дельфина под воду, глубина погружения не будет превышать и 300 метров, нам не тягаться с Кольской сверхглубокой скважиной. Сегодня же можно насладиться редким солнечным днём, а точнее – редкой солнечной ночью, безоблачной ночью. Вокруг тишина, только гудит внутри горбатого дельфина вентиляция, вырываясь наружу через верхний рубочный люк. Под водой будет тише. Это сейчас вокруг так много пространства, так много тишины ночью, так много звуков днём. Внутри прочного корпуса всё сжимается – и человек, и жизнь, и звуки. Даже мысли сжимаются, превращаясь в какой-то трудно усваиваемый концентрат. Под водой не будет слышно никаких голосов и звуков снаружи, никаких криков из ада, никаких шёпотов рыб. Что-то вне корпуса будут слышать только акустики, да только большим разнообразием звуков вряд ли смогут похвастаться.
У каждого пирса находится здание, в котором осуществляется контроль – в том числе радиационный. Просто так пройти на пирс не получится, нужно иметь электронный пропуск, причём на конкретный пирс. Это здание всегда называют по аббревиатуре – ПРК, что означает «ПротивоРадиационный Контроль». Проход там осуществляется строго по 1 человеку. С собой нельзя проносить всякие электронные устройства без должного учёта. В одно время у меня был чехол на телефоне в виде старой аудиокассеты. Я проходил ПРК и выложил телефон и ключи, чтобы пройти через рамку металлоискателя, причём телефон положил чехлом вверх.
– Это что за кассета? – раздался строгий голос женщины с поста охраны.
– Какая кассета? – я даже опешил.
– Положили вместе с ключами, – я увидел, что она, не моргая смотрит на мой телефон.
– А! Это не кассета, это телефон, – я поднял телефон и повернул его экраном к этой женщине.
– Проходите, –