Я почувствовала поднимающееся раздражение и заставила себя остановиться. Не хватало нам еще ссориться по пустякам.
Как только Макс ушел и на том месте, где он только что был, образовалась холодная пустота, я почувствовала, что на меня смотрят. Опять вампир! Долго искать не пришлось. Девушка за соседним столиком. Невысокая, очень худая, короткая стрижка, крупные черты лица. Больше похожа на парня. Она была бледна, как все создания тьмы. Но даже не будь она вампиром, в ее облике виделось так мало живого, что к людям причислить было бы тяжело. Привлекала в ней только чистая и гладкая, словно подсвеченная изнутри, кожа. Тени под глазами делали ее взгляд пристальным. Пирсинг на носу и бровях. Безрукавка открывает мягкую линию плеча, тонкий бицепс обвивает вытатуированная цепочка из колючих роз. Иссиня-черный бобрик крашеных волос.
Девушка мазнула по мне равнодушным взглядом. Она смотрела, как смотрят куклы. Глаза ничего не выражали. Отвернулась.
Что-то много вампиров последнее время вокруг нас вьется. И все они странные. Ощущение от них идет не тревоги, как это было раньше, а как будто легкой щекотки. Они обозначают свое присутствие, и – все. Никаких злых намерений, никаких противоправных действий. Появляются рядом, как призраки, как замыленные снимки в фотоаппарате, и исчезают.
Я перестала смотреть на вампиршу, но это соседство мне не нравилось. Последнее время мне многое не нравилось. Макс, как всегда, прав – надо глубже дышать и думать о хорошем, тогда глобальное недовольство миром пройдет.
Глава II
Клуб по интересам
Макс сидел за фоно, что-то наигрывал, надев наушники, при этом ухитрялся переговариваться с Грегором, негромко отбивающим такт на своих барабанах. Пришли остальные участники группы. Худой прыщавый парень в очках взял бас-гитару. Низенький толстяк принялся настраивать скрипку. Сочетание меня порадовало. Оставалось только угадать, кто будет петь. Вряд ли Грегор. Не станет же он перекрикивать свою ударную установку. Не помню, чтобы Макс хотя бы раз распевался в ванной. Оставались басист и скрипач. Со скрипкой у подбородка не попоешь, в лучшем случае будет подпевать. Выходит, басист.
Я вгляделась в его впалую грудь, сутулые плечи. Если он и поет, то негромко.
Как-то незаметно в баре стало шумно. Сонная уборщица выдвигала столы. С грохотом выставлялись стулья. Бармен включил над стойкой иллюминацию, словно опасался, что в таком водовороте людей его не заметят. Стайка девчонок потопталась около сцены. Я так и не поняла, к кому они пришли. Грегор всем неизменно криво ухмылялся, при этом бросал недовольные взгляды в зал. Людей пересчитывает, что ли? Не нравится, что мало пришло?
Макс сбросил наушники