– Через лес вперед, к обозу!
Рассыпавшись порознь, два десятка всадников двинулись сквозь густые заросли. До них уже долетали звуки схватки и вопли Острогляда – ясно было, что там требуется помощь. Но по лесу не помчишься вскачь, особенно по глубокому снегу, и кони шли шагом. То и дело из зарослей и из-за груд бурелома вылетали стрелы. Стрельба не причиняла большого вреда: разбойникам было трудно целиться и еще труднее попасть среди ветвей. Однако самому Торлейву стрела уже ударила в щит, и краем глаза он приметил, что двое или трое из его людей ранены.
Сколько здесь этих разбойников? Враг почти не показывался на глаза – лишь качались еловые лапы и мелкие елочки, за которыми кто-то перебегал. Порой удавалось заметить, как фигура в кожухе и с личиной вместо лица, пригнувшись, с луком в руке, торопливо перебирается от одного укрытия к другому. Одного такого кто-то из отроков успел застрелить, и тело осталось лежать на виду, но остальные старались не высовываться. Поначалу стрелы летели спереди, но теперь, по мере продвижения дозора вперед, больше обстреливали сбоку.
С громким ржаньем завалилась уже вторая лошадь – в животных было легче попасть, а щитом всадник прикрывал себя. Слыша позади чью-то «йотуну мать», Торлейв понял: так только лошадей напрасно погубим.
– Назад! – крикнул он. – Спешиться!
Дозор вернулся к дороге. Кияне спешились, Торлейв оставил двух человек при лошадях, а остальных повел снова через лес вперед. Теперь у него осталось в строю менее пятнадцати человек, за вычетом одного убитого и нескольких раненых. Теперь русы, наоборот, сбились в кучу, приняв вид «боевого пятна»: внешний ряд прикрывался щитами, а из внутреннего пятеро самых лучших стрелков выцеливали каждое шевеление в завалах и зарослях. Неизвестно, удалось ли поразить кого-либо, но черти в личинах, опасаясь получить стрелу в глаз, сами прекратили стрельбу.
Прижимаясь к толстому стволу, Берест наблюдал за этим и невольно скалил зубы в досаде. Истребить замыкающий дозор не получилось, и теперь русы, пусть медленно, но продвигались вперед. Берест было подумал, не вывести ли своих людей навстречу, но отказался от этой мысли: кияне были все в шлемах и с щитами, а у них ничего этого не было – как и опыта открытой оружной схватки. Он только положил бы своих полтора десятка, этой ценой задержав русов всего на несколько ударов сердца. В двух шагах от него какой-то отрок, привыкший стрелять по зверью на охоте, слишком высунул голову над грудой бурелома, чтобы прицелиться получше, – и мигом получил стрелу в лоб.
Однако свое дело они почти сделали: не позволили дозору вовремя оказаться там, где люди Плетины обчищают сани.
Со стороны пустоши долетел звук рога: Плетина давал знать, что отходит.
– В лес! – крикнул Берест и, пригнувшись, побежал назад за бурелом.
На бегу он пошатнулся, наступив на корягу под снегом, оперся о ствол ближайшей ели. Тут