О! Как же я долго считала,
Что высший телес пилотаж:
Попасть прямиком с сеновала
В кадушку, как в поезд багаж.
А птенчик: с конька, да на крышу,
С неё в подкарнизный прорех,
Ни кошки не встретил, ни мыши,
И выпал, казалось, успех…
Но нудная баба Природа
Сложила на чаши судьбы
Печальную участь урода
И праведность вечной борьбы.
Я спорила с нею немало,
Мы уйму озвучили тем,
Но ласточки этой финала
Свидетелем стала зачем?!
Мне ночью сказала сестрёнка:
«За то, что он мучился так —
Разумно сказала и тонко —
Быть лучшей ему из собак!
Не нынче, не здесь, может, позже,
Страданьем взрослеет душа,
В другом воплощенье…» И всё же:
Любая ль цена хороша?!
Июльский лес поляны небогаты
***
Июльский лес – поляны небогаты,
Трава сухая плохо держит след.
Вихрастые берёзки, как солдаты,
Из караулов просятся в рассвет.
Колючки розовеют, словно маки,
Где юркой речки выцветший плакат
Пиарит френч дубовый цвета хаки,
Что обронил с усталости комбат.
Аврора горизонту: «Я прилягу!» —
Шепнула томно, предложив дует.
К ним юных мачт строй, будто на присягу,
Иголки тянет выше эполет.
А тот, кто пел, что войска вид негрозен,
И напрочь вышел весь бойцовский дух,
Пускай услышит зов упрямых сосен,
Чей тыл прикрыл батрак чащоб – лопух.
И можно долго предаваться лени,
Губя святое прямо на корню,
Спешить ползком, кидаться на колени,
Чтоб бросить шапку с дуру: «Прогоню!»
А нужно: ни о чём таком не споря,
Душе доверить выставлять посты
На все, собой божественные, зори,
Что беззащитной глубиной чисты.
Ты с надрывом о сущности тленной
***
Ты с надрывом о сущности тленной,
Я с иронией вглубь бытия,
Разливаем слова по вселенной
Богоданного млека вранья.
Мне мешают просторы и стены,
А тебя прикрывает молва,
Только истины в них неизменны,
И ты прав там, где я неправа.
Ты вещаешь всё громче и громче,
Я всё тише и тише молчу,
А услышать нас может лишь Кормчий,
Если я зажигаю свечу.
Философски так сказал народ
***
Философски так сказал народ:
Если б не сломали прежний строй,
Мы б сейчас ходили на завод,
Чтоб