– Успокойся, может, их беспокоили местные? Они могли вернуться в «Вазу» не дождавшись нас.
Да что же это за ночь такая? Никто никого не дожидается. Сумки с едой не было, планшетный компьютер Подснежника не отвечал. «Вне зоны действия сети, либо отключен».
– Арувн – храбрый парень, он не даст Шарлоту в обиду, – попыталась успокоить Горна Тиша. – Давай вернемся в «Вазу», я уверена, они встретят нас там.
– Мне бы твою уверенность! После сегодняшней ночи, я начинаю терять свою собственную! – Мак достал планшетный компьютер и попытался связаться с Экболиумом, но тот был недоступен. – Не будем терять времени, двигаемся к остановке монорельса.
Алмази быстро вышел, пропустил Суарес и, хлопнув дверью, быстро зашагал по грязной улице. Тиша еле поспевала за ним.
Через пару кварталов они прибыли к остановке. На монорельс, там, как обычно собралась очередь из рабочих. Мак распихивал всех, ведя за руку за собой Василька, с криками:
– Пропустите беременную женщину и ее неуравновешенного мужа, которого лучше не злить! У жены токсикоз и мне хватает головной боли от нее, не заставляйте мои кулаки делиться этой болью с вашими головами!
Горн сам иногда удивлялся, откуда в нем берется вся эта решимость и упорство. Но за последние годы он уже привык во всем идти напролом. Правильно это было или нет. Очередь расступалась, и компаньонам удалось сесть в ближайшую вагонетку монорельса. Она был забита битком, здесь уже не то, что на личный вагон, даже на квадратный метр личного пространства рассчитывать не приходилось. В часы пик, линии монорельсов были переполнены, а ехать предстояло до конечной остановки, до кладбища поездов, рядом с которым и находилась старая туристическая база у высохшего озера, ставшая «Вазой» для «Букета Невесты» и остальных ее Цветов.
После ночной прогулки по коллекторам Верхнего города запах от Мака с Васильком был совсем не майской лужайки, поэтому люди, как могли, отстранялись от них, давая хоть несколько сантиметров, чтобы более-менее расслабить забитые молочной кислотой мышцы ног и рук, после ночных приключений. Толпа потихоньку рассасывалась, оставляя на каждой из остановок больше людей, чем входило с них в вагонетку. Спустя час соратники достигли конечной остановки. Горн подал Тише руку на выходе, и они двинулись к своему убежищу мимо заржавелых, отработанных старых вагонов.
Много всего произошло этой ночью, и о многом стоило поразмыслить, но на первом месте были отцовские чувства к Шарлоте. Цветы тоже были Горну Алмази как дети, но близости родной крови никто не отменял. Подумать о чем-то или ком-то другом Мак смог бы лишь тогда, когда увидит свою дочурку, крепко обнимет ее, подхватит на руки и в голове его снова зашумит летний бриз.
Если в этом мире есть Высшие силы, пусть она будет дома, пусть с ней все будет хорошо! Остальное – потом…
– ~6~-…ЯДОВИТЫЙ ЦВЕТОК…
Убийство.
Похоже, что ничто не меняет сознание настолько сильно, как лишение жизни человека.