– Вить, остынь. Я согласен с тобой. Полностью. Только остынь. А ты, кстати, много французов или англичан читал?
– Нет, очень мало. Отравился Достоевским. Теперь нормальных книг и читать не могу. Всё тянет на глинистое дно к слепым крабам опуститься. Достичь дна Марианской впадины. Дураки.
– Speak for yourself (говори за себя), – бросил Вовка и, поджав губы, серьёзно глянул на Майю. Его тревожил оборот встречи. Пришли развлечься, начали весело и вот – от безобидной темы скатились к самоуничижению во имя глубины «Марианской впадины».
– Мальчики, несут! – выручила дама застолье, воодушевив мужичков-дурачков приподнятым голосом и настроением.
– Понимаешь, Вован, Russians стремятся пользоваться всем тем, что культивируется в согретых слоях биосферы, а жить на илистом скользком дне, в холоде и темноте, упрекая в самообречённости других. Но так нельзя: на дно путь короткий, а к солнцу длинный. Снять давление глубины можно лишь постепенно поднимаясь к культурному слою. Быстро нельзя – смерть от декомпрессии. Об этом никто не говорит людям. Этому их не учат. Будь моя воля, я бы каждого Russian не меньше года обязал бы прожить за границей. Кредит у Международного валютного фонда для дела выбил бы. Это самый короткий и наглядный путь к действительной, а не к особой русской культуре, – он уже успокоился и говорил, улыбаясь.
Японка расставляла на столе перед русскими гостями первые холодные закуски, и Виктор не хотел заставлять её думать, что что-то не так. Она могла от этого расстроиться. Майя и Владимир заметили перемену и одинаково её оценили, но выводы для себя сделали разные.
«Культуру обсудили, осталась политика, Курилы», – сказала себе Майя.
«Ну и подлец же я, – подтвердил прежний вывод Владимир. – Ему и так-то на душе от головы нелегко, а я ему ещё рога навесить собираюсь. Да, подлец, но в русском вполне стиле. Это меня извиняет».
Водка в глиняных кувшинчиках как под ландыши стояла на столе. У каждого своя.
– Как её здесь пьют? Тоже какие-нибудь тонкости восточной культуры? – спросил с явной растерянностью Вовка сокувшинников.
– Представь себе, да! Я из своего налью тебе, ты – Майе, она – мне. Себе нельзя.
– А можно я налью тебе, а ты сам Майе? Не умею я женщинам водку наливать. Что-то внутри протестует. Шампанское – другое дело.
– Ну и зануда. Одни комплексы. Живи в культурном слое, – назидательно гнусавым голосом протянул Виктор и плеснул в подставленный Вовкой глиняный стаканчик водку из своей бутылочки.
– Во дела, у нас в такие стаканчики яйца всмятку кладут, а здесь водку пьют. Сколько же их надо выпить, чтобы эффект почувствовать?
– Не успеешь заметить: наклюкаешься так, что встать не сможешь. Здесь гостей не спрашивают, подать ещё или нет. Видят,