Через два часа Владик добрался до съезда, ведущего в деревню, о которой его предупреждал Андрей. Это была граница зоны поиска. Дальше пока еще никто не ездил. Там простиралась зловещая неизвестность. И там никто не устраивал чисток, поэтому все мертвецы в тех краях были целы и на своих местах.
Миновав съезд, Владик проехал еще примерно километр, после чего остановил машину. Спешить было некуда, он и так опережал график. Глянув на заднее сиденье, Владик обнаружил там множество коробок и свертков, в которых, очевидно, находилась еда. Припасов, к слову, ему с собой наложили столько, будто он собирался в кругосветное путешествие.
Ранний завтрак в виде яичницы его организм, к этому времени, уже успешно усвоил, и Владик не видел причин не закинуться повторно. Он открыл дверь и выбрался из автомобиля, после чего остановился и прислушался. Его окружала почти забытая тишина. Со стороны лесополосы доносился едва слышный шелест листвы на ветру, но более ни один звук не нарушал покоя обезлюдевшего мира. Он не казался угрожающим, этот новый, пустой мир. Наоборот, от него исходило ощущение странного покоя. Но Владик не обманулся этим ложным ощущением. Не такой уж и безлюдный этот мир. Да, живых людей почти не осталось, а вот мертвых полно, только утрать бдительность, как набегут и обглодают до костей.
В одной из коробок на заднем сиденье Владик нашел всевозможные консервы. От их обилия и богатства ассортимента у него разбежались глаза. Взяв две банки тушенки и бутылку минеральной воды, Владик накрыл поляну на капоте и приступил к трапезе на свежем воздухе. При этом не забывал поглядывать по сторонам, но подобные меры предосторожности были явно излишними. Он находился в глухой местности, посреди трассы, вдали от населенных пунктов. Здесь мертвецам просто неоткуда было взяться, благо те не имели склонности к путешествиям, и обычно все время находились там, где умерли.
Владик не спеша вкушал консервы, полной грудью вдыхал весенний воздух, и самозабвенно мечтал о том, как с триумфом вернется в Цитадель. Он въедет в нее великим героем, и каждый ее обитатель тут же проникнется к нему