Галя уже знала Мишкину игру на гармошке, которая всегда доводила её до слёз.
«Где-то играет, играет Мишенька, а сюда не идёт. Уж не обиделся ли на что?» – шептала она сквозь слёзы. Девушки пели:
Мил послал другую сватать,
Я в постели стала плакать.
За плохова пришли сватать,
Я лежала – не спала.
«Вставай, дочка, – мать будила, —
Я просватала тебя».
На горе ковыль цветёт,
Не жди, милый не придёт…
С другого конца еле слышно доносилось:
Чудный месяц плывёт над рекой,
Всё объято ночной тишиной.
Ничего мне на свете не надо,
Только видеть тебя, милый мой.
Только видеть тебя бесконечно,
Любоваться твоей красотой.
Но, увы, коротки наши встречи,
Ты спешишь на свиданье с другой…
Песнями девушки довели Галю до слёз, даже рыданий. В комнате было душно и жарко, она сбросила с себя всё и уснула на мокрой от слёз подушке.
Уезжая из станицы, Дмитрий Веренцов сидел в два часа ночи у отца. Они допивали последнюю полбутылку. Дмитрий просил отца привезти ему во двор с поля воз сена, как-нибудь, между делами. Степан Андреевич обещал послать подводу, ночью перебросить это сено.
Когда Мишка пришёл от Паньки, Шарип сказал, что хозяин посылает его наложить воз сена и привезти на стан. Для чего, Шарип не знал. К вечеру воз сена стоял на стану.
С загадочной улыбкой при испытующем взгляде Степан Андреевич подошёл к сыну:
– Михаил, домой ехать хочешь?
Мишка больше от радости, чем от неожиданного комизма вопроса отца отвернулся и расхохотался. Потом буркнул что-то непонятное от стеснения.
– Ужинай и запрягай, отвези Мите этот воз во двор, – сказал отец.
Предупреждать о том, что вернуться нужно сейчас же, отец не посчитал нужным.
Мишка ужинать не стал – не хотелось. Запряг коня и отъехав за бугор, поехал с возом рысью. Сноха встретила Мишку, посадила за стол ужинать.
– Покушаешь, Мишенька, и ляг, усни, а я с ребятами пока сено складу, а потом разбужу тебя. Ты там на жнитве замучился.
Мишка рассмеялся.
– Спасибо, сестричка! – обрадовался он тому, что его не заставят складывать сено. – Но спать не хочу. Я пока схожу в одно место, по своим делам, ладно? А? – спросил Мишка.
– Ох, Миша, не пробудь, смотри, на этих делах до утра, а то и мне тогда попадёт за то, что отпустила тебя. Ну, ступай, – согласилась сноха.
Мишка подошёл к знакомым воротам – никого нет, тихонько постучал в ставень – нет ответа, постучал громче – то же. Мишка пошёл домой, на полпути остановился: «А что, если тихонько пройти в ворота, зайти с крыльца и постучать в дверь?» Он вернулся. Ворота оказались закрыты, он кое-как перелез через высокий забор, прошёл в сени, до избной двери. Не закрыта.
Мишка зажёг спичку, переступил порог и бросил её, обжёгшись. Он захватил сразу кучу спичек. Сквозь их