Я наконец обратила внимание, что пришли мы на кухню. Она тоже была залита солнечным светом. Белая мебель, желтые занавески, много цветов. Сразу вспоминаются слова Эшера про белозубых красоток, которых он хотел бы видеть в гостях. Вот для них и место есть. Мне было любопытно, зачем в доме вампиров кухня, но этот вопрос мог подождать. Откровения Эшера после затыкания рта Люцием и загадочности Мари были просто глотком свежего воздуха. Стоило пользоваться случаем.
– А сейчас женщин меньше? Почему?
– Чай или кофе? – Эшер щелкнул кнопкой чайника. – Общество меняется, и мы тоже. Стало не зазорно пообниматься с мужчинами. Вампирши стали чаще делать себе слуг и рабов, которых в итоге обращают.
– Мне кофе, – поспать мне не удалось, и кто знает, когда получится. – А почему вы мне это рассказываете?
– Тебе неинтересно? – удивился Эшер. Странное у нас положение – он меня на ты, я его на вы. – Я не люблю, когда по дому шляются запуганные люди, которые видят вокруг только монстров.
– А вы не монстры?
– Да вроде нет. Хотя после знакомства с Люцием ты можешь быть другого мнения.
– А где он сейчас?
– Спит, наверное.
– Днем?
– Нам не мешает солнечный свет, вопреки всем стереотипам, но большинство вампиров ночные создания. Проще охотиться в темноте.
– А вы едите? – я все-таки решила спросить.
– Только ради удовольствия. Голод утоляет кровь.
– А как часто нужно пить кровь?
Чайник выключился и Эшер занялся чашками. Мне показалось, что он намеренно избежал ответа.
– С молоком?
– Да. У вас есть эта вечная жажда? – переформулировала я вопрос.
Эшер достал из холодильника молоко, засыпал кофе. Он снова промолчал. Кофе был растворимый, но это лучше, чем ничего. Он поставил вторую чашку и сел напротив меня. Тщательно размешал сахар, не поднимая глаз. Я изобразила на лице вежливое ожидание. Эшер вздохнул:
– К сожалению, да. Крови хочется постоянно. Если не питаться хотя бы раз в день, жажда становится невыносимой. Если выпить мало, слабеешь. Если используешь способности – слабеешь и нужна еще кровь. Наши силы не восстанавливаются без нее. Мы вообще ничего без нее не можем.
Сказано это было так мрачно, что я решила пока помолчать.
Кофе был обжигающим, но я все равно отпила несколько глотков. Неловкое молчание даже в обществе вампира неловкое молчание. Захотелось курить.
– Извини, не держим, – ответил на мои мысли Эшер. – Да и Люций был бы против как твой хозяин. Вкус портится.
Эта фраза никак не могла претендовать на приз лучшего стимула для продолжения разговора. Я как-то остро почувствовала, что быть игрушкой вампира – это все-таки побочная моя функция. Основная – пища. То, что со мной мило