Окрестность, округа, околица,
Окольная речка кружит —
На чем мое сердце покоится
И все, чем душа дорожит.
Подкова ль в проулке зацокала,
Вздохнул ли в ночи вороной —
Все кажется: около-около,
Все чудится: рядом со мной.
А чувства в груди не уместятся,
Я поля печаль не полю:
Пляшу под матрешкою месяца,
Под солнышка бубен пою.
На родине с болью не свыкнуться,
Хоть жизнью ты бит-перебит.
И мне то сорока откликнется,
То в небе журавль протрубит.
Но как бы ни мнилось, ни екало,
Простить не могу одного:
Пусть счастье у родины около —
Рукой не подать до него.
Жеребенок
Зной занежил провода.
Втихомолку жалит жито.
Выпью воду из следа.
Из лошадьего копыта.
Выпью с грустью пополам
По неведомому зову.
И заскачет по долам
Жеребенок бестолковый.
Будет травы обонять.
Чутко воздух стричь ушами
И по улице гонять
С хуторскими малышами.
Будь Аленушкой ему!
У него пройдет опаска.
Коль в высоком терему
И любовь живет, и ласка.
И когда он наконец
Прибежать к тебе посмеет,
То веселый бубенец
Привяжи ему на шею.
Пусть резвится стригунок,
Головой тебе кивая,
Это прочим невдомек,
Что душа его – живая.
«В мутный час, когда в окне светает…»
В мутный час, когда в окне светает,
От нехватки тайного тепла
Скорбно сердце голову пытает:
«Где и с кем, пропащая, быта?»
Голова покорно и устало,
Хороша и этим, что цела,
Отвечает: «Где и с кем попало,
Потому-то сделалась гола». —
«Что стенать с дурною головою,
Закружилась, что ли, мне назло?» —
«А меня ты помнишь, ретивое,
На всю жизнь однажды подвело?»
Так бранятся в сумерках несмело,
Всякий раз по-своему правы.
А душе как будто нету дела
Ни до сердца, ни до головы.
Я живу темно и торовато,
Голове и сердцу не в укор.
Но душа им вынесет когда-то
Свой неумолимый приговор.
«Протарахтела повозка…»
Протарахтела повозка.
Просвиристела чека.
Так же лениво и просто
Лета тончает черта.
Кончилось наше сиденье.
Снова беремся за гуж.
Пенье, свиданья, виденья —
Милая сельская глушь.
Вряд ли навеки запомнишь,
В сердце с собой заберешь
Крыши зеленый околыш,
Красный ее козырек.
Вряд ли надеяться надо,
Что угадал наизусть
Повесть вишневого сада,
Плеса кукушечью грусть.
Ветрена память. Но все же
Соком