Город постоянной темноты. Татьяна Полозова

выбрал для него карьеру врача и парень, не справившись с напором отца повесился или застрелился… Черт, я уж не помню! Мы тогда посмеялись над ним, думая, нам бы его проблемы. Глупо было показывать этот фильм людям, которые полжизни провели в ночлежках или интернатах типа этого. Но мисс Ровински сказала, что нельзя сравнивать чужую жизнь со своей. «Конечно, – говорила она, – вам кажется, что проблемы героя сущие пустяки по сравнению с вашими, но как вы можете судить о его чувствах не побывав в его шкуре. Как вы можете осуждать его за малодушность, если никогда не испытали того, что терпел он в течение долгих лет»?

      Но она все же согласилась с нами, что самоубийство не было выходом. Она сказала, что это самый простой путь и что он никому не принесет пользы. Мисс Ровински сказала, что так могут поступить только самые эгоистичные люди, которые не заботятся о чувствах других: своих родителей, друзей, одноклассников. Тогда Малыш Питти сказал, а что делать тем, у кого нет родителей и друзей? Получается, что всем было бы все равно. Мисс Ровински сняла очки, положила их на свой стол и с грустью сказала: «Мне не было бы все равно». Жаль, что Колли тогда не было с нами.

      Мы разошлись через полчаса службы. Впервые начальство не журило нас за общение с несверстниками. Хотя, мы почти не общались. Люк шел рядом со мной, задевая рукавом своей темно-синей рубашки мой рукав, и я чувствовал его горячее тепло. Мне хотелось плакать и очень сильно, но я знал, что зарыдай я сейчас, мне придется утирать нос до конца пребывания в лагере. Слезы никому не прощались. Может, Колли поэтому повесился? Увидел, что мы наблюдали за его унижениями, не вынес позора и… Нет, не может этого быть! Изнутри ничего не разглядишь, да и на улице было темно! Я вздохнул.

      –Как ты? – Спросил меня Люк.

      Я покачал головой.

      –Нормально. Жалко Колли. Был хорошим парнем.

      Люк кивнул. Что еще говорить?

      За нашей спиной пронесся Бобби, тот самый, кто трахал мисс Ровински пару дней назад и устремился прямо к директору.

      –Мистер Хейвс! Мистер Хейвс!

      Он подлетел к нему и стал что-то нервно бормотать на ухо. Лицо директора исказилось, и он стал стучать рукой по карману брюк.

      –Где он?

      Директор и Бобби обогнали толпу и быстро пошли к административному корпусу.