– Мы принимаем закон Равновесия!
Эпилог
В деревню клана Айрелла вошла красивая седая женщина, он шла и от нее веяло покоем и тишиной. В руках ее был резной посох. Навстречу ей шла еще красивая, но уже немолодая женщина. Обе друг друга узнали и заключили друг друга в теплые объятия.
– Ганна, ты не изменилась совсем! Зато я постарела за это время! – засмеялась Шейла.
– Мы, друиды, живем долго, даже если этого и не хотим. Пока не выполним волю Богов, нам суждено быть среди людей, дорогая.
– Ты случайно к нам зашла или по воле небес?
– Случайностей не бывает. Как дочь твоя?
– Хлоя в порядке. Скоро свадьбу играем. Да не к нам ли ты на свадьбу?
– К вам, к вам. Как жених ее, Грег?
– Я никогда не видела такой любви, Ганна! Даже наши чувства с Эриком меркнут по сравнению с их чувствами… Мне кажется, это больше, чем любовь земная.
– Верно говоришь, Шейла. В этой любви живут несколько жизней. И эта их последняя встреча на земле. Больше они никогда не встретятся, будут искать и не находить. Как и большинство людей.
– Почему?
– Потому что закон Равновесия.
– Но ведь есть любовь, есть!
– Да, есть. Но такая любовь, как у них, только их любовь, она больше никому не достанется. Даже их детям. А те, кто ищет свою любовь, дарят всем, кого встречают. Вам, людям, кажется, что это несправедливо. Но таков Закон.
– Что ж, мы всего лишь люди…
– О, нет, Шейла. Вы больше, чем люди. Вы сама Жизнь, но не многие это понимают.
Надежда Власова
@nadejdavlasovapsi
ПРОКЛЯТОЕ ДИТЯ
Пролог
Малышка скоро умрет. Ее мать ушла к Дневному волку. Старухи ухаживали за малышкой, но с уходом матери, жизнь в маленьком тельце будто остановилась. Сперва ее сотрясали плач и рыдания, а сейчас она лежала в деревянной колыбели молчаливая и тихая. Кассиди – молодая и веселая жена Брайана – недавно родившая первенца, пыталась приложить девочку к груди. Но то ли Боги решили забрать дитя, то ли сил сосать уже не было.
На женской половине Дома было тепло. Пахло сухими травами и молоком. Стада с пастбищ уже пригнали в долину и теперь все в клане готовились к Великому празднику. До Самайна оставалось три дня.
Старая Нела, сидя рядом с колыбелью, напряженно смотрела перед собой. Яркие серые глаза под покрасневшими морщинистыми веками будто оборотились внутрь, наблюдая за чем то недоступным этому миру.
Дети, подобные этой малышке- брошенные после рождения родителями (да еще в канун Самайна) – считались застрявшими на границе миров и предназначались в жертву Богам. Судьба ее была решена.
Но сомнение, подобно птенцу в гнезде, ворочалось в груди старой Нелы. Отрывочные видения мелькали всполохами очищающего огня. Большуха удивленно сощурила глаза и глубокая складка залегла поперек широкого