Вряд ли я успею сделать это за четыре дня.
Оставалось дохнуть со скуки в гостинице. Хотя почему в гостинице? Кто запрещает мне прогуляться, осмотреть город, купить что-нибудь или посидеть в ресторане? Идея пришлась мне по вкусу, и через полчаса я выходил из гостиницы, чистый, выбритый и в начищенных туфлях.
Бураков-сити строился так же, как большая часть старых колониальных столиц: исторический центр, вокруг него – деловые кварталы, утыканные небоскребами, а дальше – безбрежное и вонючее море трущоб.
Смотреть во второй и третьей части было нечего, и я отправился в центр.
На главной площади, как и положено, высился памятник основателю колонии, Николаю Буракову. Вид он имел, надо сказать, довольно ошеломленный. Этот капитан колонизаторского звездолета, каких много разлетелось из Федерации во времена смуты, двести лет назад, должно быть, перепутал навигационные карты или просто нырнул в подпространство наугад.
То, что космический корабль вынырнул у планеты, где можно было жить и где не оказалось агрессивных разумных существ, стало для него довольно приятным сюрпризом.
За статуей виднелся построенный из обломков того самого звездолета домик, когда-то бывший администрацией, а теперь сохраняемый как реликвия. Полюбовавшись на этот памятник архитектуры, имеющий довольно сомнительную эстетическую ценность, я отправился искать ресторан.
Есть хотелось все сильнее.
В исторической части движение транспорта было запрещено. Улицы заполняла пестрая толпа. Людей было больше всего, попадались хоррандцы и ургрельцы, мелькали корявые фигуры ктубху, один раз прокатился напоминавший колесо орроох’х. По ободу алмазами блестели многочисленные глаза.
Рестораны встречались во множестве, но по внешнему виду трудно было понять, что именно подают внутри – блюда для людей или тошнотворную стряпню, которую не оценит свинья, но с удовольствием употребит представитель Империи Остор, коренная раса которой произошла от существ, питающихся в основном падалью.
Так что я брел, пока не наткнулся на вывеску, которую можно встретить на любой из планет Федерации – алую букву «Х», окруженную клубами пара. «Хомос – самая большая сеть закусочных в Галактике», как вещала реклама.
Вот тут точно кормили людей.
Обрадованный, я ускорил шаг. За вывеской закусочной обнаружилась еще одна, несколько меньше и не такая яркая. Второй этаж занимал «мегадоктор Людвиг Ли, психиатр гуманоидного профиля».
Опа-па! Вот кто может вернуть мне память!
Я заколебался, не подняться ли мне сразу на второй этаж, но решил, что воспоминания могут подождать полчаса, пока я набью брюхо. В конце концов, от потери памяти еще никто не умирал, а вот от голода…
В закусочной было жарко, тесно и чадно, но это меня мало смутило. Пристроившись в конец очереди, я краем глаза заметил, что какой-то тип пялится на меня, словно котяра на валерьянку. Но одного взгляда в его сторону хватило, чтобы он