А сколько раз у Армена не заводилась машина! А все потому, что в бензобаке оказывался сахар. Однажды даже выхлопная труба оторвалась: я вычитал в одной книжке, что если туда забить побольше целлофана, может получиться маленький взрыв.
Мама возмущалась, а Армен не терял надежды со мной подружиться, подарил мне матрешку. Это была забавная игрушка, внутри было еще шесть точно таких же, только одна меньше другой… Я всех их аккуратно расставил в ряд. Мамина подруга открыла одну, оттуда высыпались муравьи. Как она кричала!
Мама не хотела со мной разговаривать, и, уверенная, что я так веду себя от безделья, хотела отправить меня в Англию, к старшей сестре отца, а тут, так кстати, она получила по почте предложение, попробовать мне сдать тесты в Корпус. Это устраивало всех как нельзя лучше.
Анн надеялась получить большое наследство, но выяснилось, что у нее практически ничего нет. Все имущество завещано Марселю по достижении 21 года. А до этого времени все банковские счета остаются замороженными; она, конечно, может жить в поместье, но распоряжаться там будет назначенный Робером управляющий.
Армен получил развод со своей женой (что было немыслимо по тем временам!) и через несколько месяцев сделал предложение Анн, которая к этому времени была беременной.
Так, спустя полгода после свадьбы, у Марселя появилась сестра Аннет.
Анн действительно очень любила Армена, если уехала из Франции в СССР, в малогабаритную двухкомнатную квартиру в хрущобе, на окраине Москвы. Армен тоже много потерял от этой связи, его дипломатическая карьера на этом закончилась. Но они были счастливы, и через два года у них родилась еще одна дочь Мари.
А тогда, Анн с легким сердцем отдала сына в Корпус[2], куда он на отлично сдал все экзамены. Армен не видел в этом необходимости, несмотря на то, что малыш его терпеть не мог, но не стал спорить с Анн.
Школа для секретных агентов
Принимали в Корпус мальчиков с 8 лет, иногда делая исключения, для особо одаренных детей. Несмотря на то, что с Марселем работал хороший психолог, ребенок был почти аутичен, погружен в себя. Это, правда, нисколько не мешало учебе – учился он блестяще, намного опережая старших товарищей, но ни с кем не дружил. Никто не мог определить его настроения, на лице застыла мягкая, доброжелательная улыбка, которая обманывала и психологов; впрочем, это качество они и сами старались привить своим воспитанникам.
Марсель никогда никому ничего не прощал. Его обидчики всегда получали полновесную сдачу. Конечно, для будущей работы такие качества представляли определенный интерес,