Его ладонь скользнула ниже, погладив обнаженное бедро, – он беспомощно застонал. Господи, ему хотелось касаться ее везде: нежной кожи на запястьях, губ, волос.
Ее волосы. «Интересно, – подумал он, – распустила ли она волосы?» Можно ли ему прикоснуться к их темному шелку так, чтобы пальцы запутались в тяжелой массе?
Безрассудная мысль, решил Эш. В темноте сегодняшней ночи он скорее всего попадет пальцем ей в глаз.
Его рука двинулась к ее женскому средоточию. Когда пальцы коснулись интригующих завитков волос, Эш обругал себя. Хотел ведь принести масло, чтобы облегчить продвижение внутрь. Но отступать и возвращаться за маслом было нельзя.
Одному богу известно, сколько одеял она на себя натянет к тому времени, как он вернется. Тогда Эш сунул два пальца в рот и смочил слюной, затем раздвинул ее бедра. Эмма судорожно вздохнула.
Стиснув зубы в попытке сдержать себя, он сосредоточился на той задаче, что была, так сказать, под рукой. Его пальцы двигались вверх и вниз. Ее дыхание участилось – от страха, не сомневался он.
– Вы понимаете, что сейчас произойдет? – запоздало поинтересовался Эш охрипшим от страсти голосом.
Он почувствовал, как она кивнула в темноте.
– Да.
– Я постараюсь быть осторожным. А если не получится, закончу поскорее.
Раздвинув складки плоти, он нажал вторым пальцем. Сначала самым кончиком, затем на несколько дюймов дальше в ее жаркую глубину.
Проклятье. Гори все в аду. Господи Иисусе.
И все прочие богохульства, за которые в юности он получил бы жестокий нагоняй, если бы осмелился это произнести.
Она была очень горячей и очень напряженной. Ее дыхание все учащалось – казалось, Эмма задыхается. Черт, он настоящее чудовище! Она вне себя от тревоги, может быть, от страха, а он изнемогает от вожделения. Забылся в инстинктивном желании попробовать ее на вкус, а потом обеими руками сжать бедра и ринуться в атаку.
Если этого не произойдет в ближайшие секунды, он рискует пролить семя на одеяла, и сегодняшние труды окажутся напрасными.
Второй его палец оказался внутри, поглаживая и подготавливая путь. Но готова ли Эмма? Он вынул пальцы до кончиков, потом вонзил, целясь как можно глубже. Она вскрикнула от неожиданности, ее бедра подались назад.
– Пожалуйста… – Ее срывающийся голос проник сквозь туман сладострастия.
Эш немедленно убрал руку. Хватая воздух ртом, приподнялся на локте, сел.
– Простите.
Нашарив халат, просунул руки в рукава. Судя по тому, что ткань едва прикрыла его ягодицы, когда он встал, Эш догадался, что надел халат неправильно.
– Ничего страшного, – сказала Эмма. – Честно. Мы можем продолжать.
– Нет. Я был слишком настойчив и тороплив.
Он подумал, что неплохо бы найти свечу, но оставил эту затею. Его глаза почти привыкли к темноте, и он смог найти путь до двери.
– Но…
– Подождем до завтра.
Он открыл дверь, вышел и прикрыл дверь за собой.