Но в личности его сомневаться не приходилось. Это был Вартлоккур, точно такой же, каким он появился перед стенами Ильказара, – смуглый и темноволосый, худощавый, с ястребиным лицом и, несмотря на это, красивый. Когда он задал Марии вопрос, на лице его застыла торжествующая улыбка.
Она побледнела.
В соответствии с желанием Вартлоккура Старец, как хозяин Фангдреда, в тот же день совершил над ними обряд бракосочетания. Ошеломленная Мария участвовала в церемонии, не в силах даже до конца понять, сколь счастливая выпала ей судьба. Вартлоккур же наблюдал за происходящим с циничным блеском в глазах, считая сей брак лишь упражнением. Ему требовалось научиться обращаться с женщинами, и Мария для этого вполне подходила.
Однако относился он к ней прекрасно – начиная с этого дня и в течение всех последующих. Как уже говорилось, она была не слишком умна, но считала себя счастливой – хотя порой случалось, что он невольно причинял ей душевную боль.
Вартлоккур, который, несмотря на темную душу, оставался человеком и постепенно обнаруживал, что испытывает к Марии теплые чувства. Хотя чувства эти скорее напоминали любовь к преданному питомцу и не могли соперничать с эмоциями, переполнявшими его при мыслях о той, что ждала в будущем. Он долго не соглашался, чтобы Мария родила ребенка, но потом позволил ей зачать потомка, когда понял, что бездетность калечит ее душу. И она родила ему единственного сына.
Они старели вместе, и рано или поздно Марии предстояло умереть. Но за свою жизнь она стала свидетелем первых ходов в Великой Игре, начавшейся в день ее замужества.
Прошло семь лет со дня свадьбы. В начале восьмого года родился ребенок, такой же смуглый и пухлый, как его мать, и со столь же спокойным нравом, однако, судя по искоркам в глазах, наделенный отцовским интеллектом – то ли благословением для него, то ли проклятием.
Однажды зимой, когда у стен замка выл ветер, поднимая клубы снега в окрестностях, расположенных выше, и когда внутренний двор Фангдреда покрылся слоем льда толщиною в фут, Вартлоккур, Старец и Мария сидели в холодной комнате на вершине Башни Ветров, глядя в зеркало. Ветер усилился, завывая, словно души грешников в аду. Не слишком приятный день для родов. Очередных родов, на этот раз крайне важных для Вартлоккура.
Зеркало позволяло ему заглянуть в далекую комнату, глубоко погребенную внутри другой обдуваемой ветрами башни. В Вороньем Грае, столь же холодном и суровом, как и Фангдред, в мрачной,