Мне стыдно продолжать описывать весь этот бред. Я сошел с ума. Я проклинал себя, проклинал весь свет, проклинал нашу постель и плевал на матрас и смятые простыни, хранившие запах моего пота.
Бедная Лили потрясенно зажалась в угол, глаза её расширились от ужаса, а судорожные всхлипывания сотрясали ослабленное тело.
Когда-нибудь я попрошу у неё прощения за эти бессвязные богохульствования. Она меня простит, поскольку всегда любила и будет любить. Она доказала свою любовь. Она обладала всеми теми качествами, которые мы хотим найти в женщине – нежностью, преданностью и искренностью.
Может быть, я уже попросил у неё прощения? Кто знает?
Как я натягивал на себя одежду, как выползал на улицу, не помню, но мне удалось забраться в кеб и доехать до домика моей пожилой матери, обитавшей на окраине Парижа.
Там я висел на перилах до тех пор, пока меня не отнесли в постель; беспомощное, стонущее бревно утром 10-го февраля 1898 года.
Я прошел через все муки мышечного и суставного ревматизма. Я отлично знал свой недуг, поскольку видел, как с ним борется моя возлюбленная.
Руки начали причинять мне боль и заставили второпях начиркать несколько строк карандашом прямо в постели, чтобы сообщить Лилиан Арвель в Монте-Карло о том, как худо я себя чувствую.
Наутро 20-го февраля я получил нижеследующее письмо без даты.
Обе мои руки были уже скованы приступом и лежали бесформенными снопами ваты. Тем не менее, мне удалось расположить письмо Лилиан на подушке и дождаться, пока я не останусь один. Превозмогая боль, я зажал его между двумя моими обрубками. Зубами разорвав конверт, я прочел следующее:
Лилиан – Джеки
Если моему папочке захочется доставить удовольствие своей несмышленой дочке, он должен переправить ей обратной почтой двести франков. Представьте себе, с того самого момента, как мы приехали сюда, я только и делаю, что проигрываю, так что сейчас у меня нет и полпенни.
Разумеется, дальше так продолжаться не может, и я сразу же подумала о Вас, прекрасно зная, что Вы будете рады оказать мне эту маленькую услугу и таким образом доказать, что любите меня так же сильно, как об этом говорите.
Последние два дня я очень плохо себя чувствовала, и теперь от всего сердца жалею Вас, побывав в постели и испытав те же муки, что и Вы недавно. Если бы я только могла оказаться рядом с Вами, как бы я была счастлива всячески заботиться о Вас и ласкать, доказывая тем самым, как горячо Вас люблю.
Мне не терпится вернуться в Париж. Здесь ужасная скука. Я похожа на тех селянок, которых раздражает один вид шпиля деревенской церкви. Вдали от моего дорогого Парижа