– Вы не могли бы проверить? Сказали, что это девятисотая проба, но я сомневаюсь.
Женщина взяла нижнюю часть статуэтки, поскоблила основание ножом, потом капнула на соскобленное место капельку красной жидкости из пробирки и сообщила, что содержание серебра в сплаве ниже двухсот пятидесятой пробы.
– Видите, цвет бихромата калия не изменился. Если бы проба была выше двухсот пятидесятой, началась бы химическая реакция, а при девятисотой появился бы кроваво-красный цвет. Более точно можно определить только реакцией в пробирке. Я знаю специалиста, который смог бы это сделать. Но так, на взгляд и по опыту, могу сказать, что это восемьдесят четвертая проба.
– А более точно мне и не надо, – грустно усмехнулся Алекс, – большое спасибо.
Забрав половинки статуэтки, он вышел на улицу, потом разыскал мусорный бак, швырнул в него куски подделки и отправился на съемную квартиру. У Алекса имелся четкий план дальнейших действий.
Пьер Арно поймал за руку проходившего мимо Клода:
– Эй, старик, пойдем, выйдем покурить.
Клоду курить не хотелось, но по глазам громилы он понял, что тот хочет ему что-то сказать. Они вышли на балкон. Пьер прикрыл дверь, достал сигареты, размял одну, прикурил от зажигалки, задумчиво рассматривая рыночную площадь, раскинувшуюся перед домом. В проходах между павильонами кипело живое людское море. Многие просто проходили через рынок, спеша на трамвайную остановку, другие действительно пришли за покупками и проталкивались сквозь толпу с полными пакетами, заполненными продуктами. Мягкий женский голос делал по громкоговорителю объявления, однако их смысл оставался для французов загадкой.
– Ну? – нарушил молчание Клод и оглянулся. В комнате за окном их компаньоны бесцельно шатались по комнате. Зое, примостившись на уголке дивана, просматривала какой-то журнал мод.
– Я насчет Алекса, – медленно начал Пьер, – он что-то темнит. Я не верю ему. Он русский и здесь среди своих. Думаю, он собирается нас кинуть.
– С чего ты так решил? – усомнился Клод. Ему казалось, что он достаточно хорошо знает русского. Тот никогда не подводил, всегда рассчитывался за выполненную работу, хотя часто жался и норовил заплатить меньше, выискивая различные причины. Клод привык к этому и научился осаживать Алекса. В остальном их сотрудничество протекало гладко.
– Ты мне веришь? – с серьезным видом спросил Пьер.
– Да, конечно, – кивнул Клод, – мы оба из Эври, выросли в одном квартале, на одной улице, кому же еще верить, как не тебе.
– Тогда послушай, – продолжал Пьер, понизив голос, – Алекс хочет нас кинуть. Он ведет двойную игру. Может, остальные слишком тупы, чтобы понять это, но я терпеть дерьма не собираюсь. Как только у меня будут твердые доказательства, я пришью этого ублюдка.
– Только не убивай его, не посоветовавшись со мной, – попросил Клод с тревогой поглядывая на товарища, и грустно подумал: «Похоже, у Пьера совсем крышу снесло».
– А