Доктор взял из стопки листок с надписью «История болезни» и начал на нём писать. Я похолодела и замолчала.
– Ну, что же вы? Продолжайте. Вас назвали в честь дедушки Евдокией…
Я всхлипнула и пояснила:
– Да, он был заслуженный мелиоратор, как Брежнев…
Психиатр напрягся и отложил авторучку. Санитар вытянулся по стойке «смирно».
Психиатрия в те годы стояла на страже государственных интересов круче, чем сейчас ФСБ. Я поняла, что зря упомянула имя главного государственного лидера всуе. Закрыла глаза, несколько раз глубоко вздохнула и сказала:
– Давайте, мы сейчас успокоимся и…
– Вы хотите, чтобы я успокоился? – ласково поинтересовался доктор.
– Нет, я хочу, чтобы вы… чтобы мне…
– Вы хотите, чтобы я помог вам успокоиться? И часто вы не в состоянии самостоятельно справится с эмоциями? – доктор ещё что-то черкнул и вдруг напористо спросил:
– Какое сегодня число? Быстро отвечайте, не думая!
Ха! Вы много знаете людей, способных быстро ответить на этот вопрос? Лично я никогда за числами не следила и время отсчитывала по оставшимся до стипендии дням. В голове закрутился арифмометр: стипуха пятого, до неё восемь дней, сейчас февраль… двадцать восемь дней… плюс пять, минус восемь… или нет?.. Да шут его знает, какое сегодня число!
В кабинете повисла нехорошая пауза.
– Ваш брат… – доктор перестал писать и посмотрел на дверь.
– Это не мой брат! – завопила я. – Он вас разыграл!
Доктор опять прищурился:
– Меня?
Ощутив, что встала на верный путь, я перестала всхлипывать и серьёзным, даже траурным тоном сообщила:
– Вас. И меня. Я покупала пирожок. Мне дали сдачу. Славка её стянул.
И, ловко обходя тему даты, добавила:
– Сегодня февраль, 1973 года, город Новосибирск, меня зовут Евдокия Николаевна Козлова…
Доктор задумался и кивнул санитару. Тот вышел и привёл Славку, который сел на стул и без предисловия покаялся:
– Извините.
– Так, – доктор постучал пальцами по столу. – Это ваша сестра?
– Нет, – я впервые видела Славика таким серьёзным и даже испуганным. – Мы пошутили, а прохожие не поняли и вызвали… Мы не хотели…
Доктор опять кивнул санитару, и тот развязал на мне «полотенца».
– Мы сообщим в институт, – грустно сказал врач, протягивая моему «братцу» студенческий. – Не думаю, что вас там похвалят.
Славка согласно мотнул головой и быстро выскочил вон.
– А вы, – доктор смотрел на меня сочувственно, но всё-таки как-то подозрительно.
– Вы уж определитесь, кто вы: Диана или Евдокия. Имя своё надо уважать. И фамилию, и отчество. И постарайтесь больше так не шутить.
– Да я сама жертва! Вы же видите! А-а-а… это? – я кивнула на «Историю болезни». – Это куда?
– Я подумаю, – сказал доктор и впервые улыбнулся. И улыбка у него была