У Кускова тоже испортилось настроение. «Странник – от слова “странно”, – подумал он про себя. – Из России, говорит, давно, а вишь ты, о державе-то как радеет. Да и говорит дело. Только здесь ведь не в “благодушии” заковыка, а в медлительности нашей вечной. Ведь, право, как медведь в берлоге. Пока повернется Россия-матушка, пока сообразит, пока ответ на вопрос свой получишь – тут у тебя все прямо из-под носа и уведут!»
Кусков поднял голову и взглянул на флаг с русским гербом, чуть ожившим на флагштоке.
– Мудрено речешь ты, брат. Ну да постараюсь осмыслить советы твои. Уж это я тебе обещаю…
– Да, и последнее, – Странник вновь в неуверенности остановился, – вы это… Иван Александрович, вы как-нибудь мастеровых своих попросите в земле покопаться. Вдруг полезные минералы какие найдете.
Кусков чуть слышно рассмеялся.
– Уже и про золотишко индейцы наши тебе поведали? Так об этом они и нам давно рассказали. И не только рассказали, а и показали, где добывать. Мы ведь к монетам нашим, что компания льет, давно уже местное золото добавляем. А как же!
С этими словами Кусков извлек из кармана новенькую пятирублевую монету с российским гербом и буквами РАК – Российская Американская Компания. Взвесив монету в своей широкой ладони, Кусков вдруг подкинул ее в воздух. Золотой, сверкнув на солнце, послушно опустился обратно на ладонь.
Иван Александрович протянул монету Страннику.
– Вот, возьми-ка на память. И спасибо за совет. Может, еще и свидимся когда. Так что не вешай носа, брат. Всему свое время. Авось все из землицы нашей достанем в свое время. Дай только срок да рук мастеровых, умелых!
– Ох уж мне это «авось», – вздохнул Странник, почтительно беря монету с огрубелой, мозолистой ладони коменданта.
– Кстати, Иван Александрович, все время хотел спросить вас… – помолчав, начал было он, но договорить не успел.
Глава восьмая
Лета 1820-го. Индейская деревушка неподалеку
от форта Росс. То же самое утро
Через вход в вигвам отлично просматривались избы русской деревушки по другую сторону реки. Устье безымянной речки, смиренно вливавшей свои воды в Великий океан, так же хорошо было видно слева от индейского поселения. За околицей русской деревни начиналось поле созревшей ржи, которое взбегало вверх по холму почти до самых стен пристроившегося на вершине форта. Чуть вверх по течению реки и параллельно морю тянулась наезженная дорога. На север за фортом вновь начинался лес, который с юга подступал к индейскому поселению и таким образом плотным кольцом обхватывал небольшую долину. Ничто не нарушало сонного утреннего спокойствия.
От угасающих углей очага, выложенного в середине «типи», струился легкий дымок. Грубо выделанные