Он поднялся, причем Пинкертон по-прежнему не опускал дуло револьвера и не сводил глаз с вырвавшегося на свободу преступника.
– Я думаю, что удалиться было бы лучше всего, – сухо заметил он. – Имейте в виду, я знаю, как сделать, чтобы нежелательные посетители держались от меня подальше!
– Вы это знаете?! – с дребезжащим смехом переспросил опасный гость. – Я что-то сомневаюсь! Мистер Пинкертон, хорошо смеется тот, кто смеется последний!
– Берегитесь, Красный Билл! Я зорко слежу за такими сомнительными типами, как вы!
Мошенник снова усмехнулся:
– Я не думаю, что вам посчастливится когда-нибудь еще меня поймать! Красный Билл коварен, и он расправляется со своими врагами, не успеют они и опомниться!
На этот раз рассмеялся Пинкертон.
– Ну конечно! – воскликнул он. – Насколько я помню, Красный Билл обязан мне уже по меньшей мере десятью годами в Синг-Синге! До сих пор я его всякий раз выслеживал, а он со мной так и не может расправиться!
Билл сжал кулаки, лицо его перекосилось от бешенства, и в маленьких глазках сверкнула дикая ярость.
– Так на этот раз мне удастся! – вскрикнул он. – На этот раз ты от меня не уйдешь, презренный проныра, и я с тобой хорошенько рассчитаюсь. Сам удивишься, когда дело будет сделано. Вынужден будешь признать, что Красный Билл ловко все обставил! Если допустить, что ты успеешь это сделать, мой сердечный дружок!
С этими словами Билл развернулся и вышел, с шумом захлопнув за собой входную дверь, которую госпожа Шельвуд затем накрепко заперла. Внимание сыщика обратил на себя последний взгляд негодяя, который тот сначала бросил на него, а затем перевел на стол и задержал там ненадолго. От Пинкертона также не укрылось, что к запаху отвратительного табака, который курил Красный Билл, примешивался другой специфический запах, напоминавший пороховой дым.
Неужели это был только обман обоняния? Нет! Теперь запах стал ощутимее, и сыщику стало ясно, что этот дьявол в человеческом обличье пустил в ход какую-то хитроумную махинацию.
Пинкертон встал у двери, на то место, где стоял Красный Билл, и оттуда посмотрел на стол. При этом он содрогнулся. Под столешницей, в темном пространстве между четырьмя его ножками, он ясно разглядел красную точку, которая тлела, поднимаясь все выше. Она уже приблизилась к краю стола и в следующую минуту перестала бы быть видна с того места, где он стоял. Но Пинкертон не потерял присутствия духа.
– Ага, фитиль, – пробормотал он спокойно. – Разумнее всего будет, если я потушу красную искорку и внимательнее рассмотрю, в чем дело. Это предпочтительнее, чем отправиться в нежданное воздушное путешествие.
Он спокойно приблизился к столу, нагнулся и потушил пальцами красную точку, поднимавшуюся по шнуру. Затем зажег спичку и стал исследовать