Все эти события я предвидел и не особенно сокрушался. Я был уверен, что руанская полиция окажется не проницательнее парижской, а я всегда сумею пройти незамеченным. Достаточно небрежно показать при выходе мою карточку депутата, благодаря которой я уже внушил полное доверие многим скептикам. Но теперь мое положение резко ухудшилось. Я больше не был свободен и не мог прибегнуть к своим обычным приемам. В одном из вагонов комиссар найдет Арсена Люпена. Счастливый случай предаст меня полиции, связанного по рукам и по ногам, покорного, как ягненок. Суду останется только получить Люпена, как почтовую посылку, отправленную по железной дороге: корзину с дичью, фруктами или овощами. Что же я могу предпринять, чтобы избежать подобной неприятной развязки? А поезд мчался к Руану, минуя одну станцию за другой…
Меня интересовала и другая загадка, разрешение которой возбудило во мне любопытство профессионала. Каковы были намерения моего спутника? Если бы я один находился в вагоне, у него было бы достаточно времени спокойно сойти в Руане. Но дама?! Едва откроют дверь, эта женщина, теперь такая покорная и смиренная, примется кричать, бесноваться и звать на помощь. Меня удивляло, что он не привел ее в такое же беспомощное состояние, в каком теперь находился я. А эти действия позволили бы незнакомцу исчезнуть прежде, чем кто-либо заметит совершенное преступление.
Мошенник все еще курил, глядя в окно. Пошел косой дождь. Внезапно обернувшись, он схватил мой путеводитель и принялся там что-то искать. Дама притворялась, что ей все еще дурно, чтобы успокоить бдительность врага; но кашель, вызванный табачным дымом, выдавал ее. Что касается меня – мне было крайне не по себе, я чувствовал себя страшно утомленным, но думал… усиленно размышлял…
Вот промелькнули еще две станции… Поезд стремился вперед. Сен-Этьенн… В этот момент спутник встал и приблизился к нам на два шага. Дама ответила на это новым криком и настоящим обмороком. Что же он хотел сделать? Мошенник опустил окно с нашей стороны; дождь лил как из ведра; невольным жестом он выразил досаду, поскольку не имел при себе ни зонта, ни плаща. Он взглянул на сетку, где лежал зонтик дамы, а затем присвоил его себе, как и мое пальто.
Мы уже пересекали Сену. Подвернув брюки, незнакомец высунулся из окна и открыл наружную задвижку двери. Неужели он выбросится на железнодорожное полотно? На такой скорости это было