– Разумеется. Я все еще тщетно пытаюсь примириться с ним.
Вильки пожал плечами:
– Не принимайте этих слов всерьез, Шейла. Рита очень нервная.
– Разумеется, я нервная. Хотела бы я поглядеть на женщину, которая не стала бы нервничать с таким мужем. Ты не имеешь представления о том, какая у него фантазия! Его тезка Шекспир, по сравнению с ним, – ничто! Ах, если бы он согласился расстаться со своей профессией и принялся бы за составление сценариев! Шейла, расскажи мне о Голливуде – ты и не подозреваешь, как я тоскую по нему!
– Я останусь здесь на более продолжительный срок, чем прежде, и мы сможем не раз побеседовать с тобой о Голливуде. Кое-кто из гостей отправляется искупаться до ужина. Может быть, и ты хочешь присоединиться к ним?
– О, нет. Мне надоело это вечное купание. Мне становится дурно при одном взгляде, брошенном на ванну. Ты не имеешь представления о местном населении. За три года замужней жизни в Гонолулу я поняла: здесь люди как рыбы. Они будто задыхаются на суше.
Раздались твердые шаги, и в комнату вошел Аллан Джейнс. Он был очень элегантен в черном смокинге, и Шейла почувствовала, как болезненно сжалось ее сердце. Когда хозяйка знакомила вновь вошедшего с четой Баллоу, в комнату вбежали оживленные Джим и Джулия. На них уже были надеты купальные халаты, и они с явным неудовольствием подчинились необходимости познакомиться с остальными гостями Шейлы.
– Где мисс Диксон? – осведомился после представления Бредшоу. – Уже на пляже?
– Глупости! – ответила Джулия. – Она вечно запаздывает – возраст берет свое!
– Значит, в состязании придется принять участие только нам обоим, – воскликнул он и бросился бежать.
Джулия последовала за ним.
– Какой красивый юноша, – заметила Рита. – Кто это?
Шейла объяснила ей, какое место занимает в мироздании Бредшоу. Рита встала.
– Не пойти ли нам на пляж? – предложила она.
– На пляж? В такой обуви?
– Я могу скинуть ее.
– Придется пойти, – вздохнул Вильки и также поднялся.
Шейла рассмеялась и обратилась к Аллану:
– Бедный Вильки очень ревнив. Увы, у него имеются на то основания, или во всяком случае имелись раньше.
Джейнс приблизился к Шейле:
– Мне очень жаль, что я не видел вас днем. Ваша головная боль прошла?
– Благодарю вас за беспокойство, мне значительно лучше.
– Мне хотелось порадовать вас, – сказал он, протягивая ей цветы, – но, по-видимому, я опоздал: вы носите цветы другого.
Шейла бережно положила цветы на стол и устремила на гостя полный грусти взгляд.
– Да, Аллан.
– Я надеюсь, – промолвил он нерешительно, – что в этом не таится особого смысла. Я… я не могу жить без вас.
Она взглянула на него:
– И все же вам придется примириться с этой мыслью. Мне очень жаль, но… я не могу выйти за вас замуж.
Лицо Аллана омрачилось.
– Так, значит, это правда?
– Что правда?
– То,