Дутрлез вздрогнул – он тоже не был дворянином.
– …Уверять, что граф де ля Кальпренед готов принести свою дочь в жертву этому старому выскочке, – значит оскорблять нас всех, а этого я допустить не могу.
– Однако вы это допустили, – сказал Альбер, волнуясь.
– Вы знаете почему, – возразил Жюльен. – Бульруа позавчера выиграл у меня шесть тысяч франков. Я много проиграл за последние два месяца и просил его подождать несколько дней. Я его должник и, следовательно, должен молчать, а потому тотчас ушел. Он не подозревает, что я был там. Вернувшись домой, я хотел все рассказать отцу, а потом подумал, что это касается меня одного, и вернулся в клуб. Я надеялся найти там какого-нибудь приятеля, который дал бы мне взаймы шесть тысяч. Признаюсь, что сразу подумал о вас.
– Благодарю.
– Я заплатил бы мой долг этому негодяю, а потом разделался бы с ним.
– Я сейчас же вручу вам нужную сумму, любезный Жюльен. Только позвольте мне дать вам совет.
– Какой? – спросил тот.
– Вот мое мнение: Бульруа должен получить урок, но неприлично затевать с ним ссору из-за сплетен.
– Тогда из-за чего же?
– Из-за чего угодно. Я найду предлог и даже с удовольствием возьму на себя это дело.
– Вы забываете, мой друг, что оно вас не касается.
– Однако ваш отец оказал мне честь принимать меня в своем доме, и я питаю искреннюю симпатию к нему и ко всем, кто носит его имя.
– Я в этом не сомневаюсь, но вы нам не родня. Зачем же вам мстить за оскорбление, касающееся только нас?
Если бы Дутрлез мог высказать свои сокровенные мысли… Но тон Жюльена не располагал к признаниям.
– По праву друга, потому что других прав у меня нет, – ответил он.
– Этого недостаточно. Я сам должен вызвать Бульруа на дуэль… Но если вы захотите оказать мне услугу, о которой я вас просил…
– Неужели вы сомневаетесь? – спросил Дутрлез, доставая бумажник.
– Конечно, нет. Только, пожалуйста, не здесь: недалеко сидят знакомые.
Зал действительно уже заполнился посетителями, которые завтракали за соседними столами.
– Как хотите! Отведаем понте-кане и поговорим о другом.
– Очень охотно. О женщинах, если хотите.
– О нет!
– Я и забыл, что вы влюблены.
– С чего вы это взяли? – воскликнул Дутрлез.
– Все ваши друзья такого мнения, и вы краснеете, когда об этом говорят. Стало быть, они правы.
– Это выдумал Куртомер. К тому же он не верит, что я люблю ложиться рано.
– Сегодня утром в клубе он сказал мне, что вы вернулись домой в полночь.
– Да, сразу же после вас.
– Как после меня? Я ведь уже сказал, что вернулся