Она не выглядела потрясенной.
– Он должен уехать. Так будет лучше для него.
– Почему?
– Это долго рассказывать. Может быть, он сам знает почему. – Хенесс помолчал. – Когда вы передадите ему мои слова, он вас поймет.
– Вы говорите загадками.
«Она слишком легко согласилась, – подумал он. – Что здесь не так?»
– Но это все, что я хотел вам сказать.
Внезапно он понял: она принимает его за сумасшедшего.
– Хорошо, допустим. Я передам ему. Теперь я могу идти?
– Конечно, – кивнул он. – Вы немного не то подумали. Это серьезней, чем…
– Чем?
В ее голосе послышался интерес. Если она не перестанет принимать его за маньяка, его попытка потеряет всякий смысл. Он совсем не учел такого поворота. А что он вообще учитывал? Что девушка кинется ему на шею со словами благодарности?
– Я понимаю, что это все выглядит не очень убедительно. И тем не менее вы должны мне поверить, – сказал Хенесс, стараясь, чтобы в его словах была соблюдена та мера разумности, которая смогла бы настроить девушку на другой лад.
– Но зачем вы шли за мной? Почему бы вам самому не рассказать обо всем моему брату?
– Он ваш брат?
– Да… А что, вы этого не знали?
– Точно… нет. – Он покачал головой.
– Это все очень странно, – сказала девушка.
– Вы, конечно, правы. Мне следовало бы встретиться с ним и объясниться. Но… это не так просто сделать.
– Мне кажется, это какое-то недоразумение.
– Речь идет о его жизни.
В эту минуту у него возникло ощущение, что в этом доме никто не живет. Какая-то оглушающая пустынность двора. Звуки точно вымерли. Он вспомнил об обезьяне, которую видел в окне. Старая надпись на стене, рядом с трубой, полустершийся знак исчезнувшей эпохи. Лица, превратившиеся в тени.
– Знаете, я… все, что вы говорите… – слова девушки проникали в эти стены, растворяясь в них. – Кто вы?
– Мое имя ни о чем вам не скажет.
– Но вы следили за мной, за нами. Что вам известно о нас? Вы говорите, что моему брату что-то угрожает. Как мне все это воспринимать?
– Когда вы передадите ему мои слова, он вас поймет, – повторил Хенесс.
– Я знаю своего брата и уверена, что… – она замолчала, опустив глаза. – Вы можете объяснить, с чем это связано?
– Нет.
– Хорошо, я все расскажу брату, и он подумает, что я дура?
– Вряд ли.
– Но если он захочет сам поговорить с вами? Это возможно?
Хенесс чувствовал, что девушка пытается нащупать ускользающую нить, она все еще не верила ему, но что-то говорило ей: этот разговор не случаен. Могла ли она быть в курсе дел своего брата? Скорее всего, нет. Но она могла что-то видеть, о чем-то догадываться. Возможно, именно это обстоятельство заставляло ее прислушиваться. Она вела себя вполне естественно, и на первый взгляд не было повода подозревать ее в двусмысленности.
И все же это могло быть игрой.
– Он