Он еще сделал паузу и продолжил:
– «Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом, беззастенчивость, предательство…»
Борис Петрович закашлялся.
Слишком взволновала его эта часть документа.
А Максим вспомнил два случая, что произошли в доме по соседству. Один ветеран войны несколько месяцев ходил по инстанциям, выбивая себе что-то безусловно положенное. А чиновники издевались над ним как могли. И он бросился с девятого этажа.
А его сосед – пацан-наркоман убил собственную мать.
А тем временем Борис Петрович продолжил чтение:
– «Национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу – все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махровым цветом…»
Он опять сделал паузу.
– Ну, каково? – спросил.
– Одно к одному! – воскликнул Максим.
– А вот чем кончается документ, – произнес Борис Петрович и прочел: – «Будем вырывать духовные корни, опошлять и уничтожать основы духовной нравственности. Мы будем растаптывать таким образом поколение за поколением. Будем браться за людей с детских, юношеских лет, главную ставку будем делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов».
Борис Петрович изможденно умолк.
Потом, чуть отдохнув, проговорил:
– Вот тебе и мода на эмансипацию и на борьбу с женственностью.
Через минуту он стал прощаться.
– Подождите! – остановил его Максим. – Возьмите свои деньги.
– Но ведь ты вынужденно простоял, – пытался отвести руку с деньгами Борис Петрович.
Но Максим был непреклонен.
– Я считаю, – сказал, – брать плату за полезную беседу более чем безнравственно.
И Борис Петрович пожал ему два пальца.
6
Где-то за стеной надсадно идут старинные часы. На кухне радио призывает учиться жить по средствам. По телевизору показывают узкую семейную историю.
Все это или подобное тому раньше не мешало Максиму засыпать. А сейчас расплющивает в нем бессонницу.
И все как бы свидетельствует, что он в чем-то морально проиграл. Может, в том, что в свое время не мог освоить, как говорит Подруга Жены, «съедобные культуры»?
Но все, конечно, в нынешнем разговоре с Борисом Петровичем.
Он вдруг ощутил его, круг недоступности, за которым противоречивые истины содержат энергию высокого духа. И если открыть эти энергетические каналы, то откроется возможность более глубоко понять самого себя. Но как попасть за тот самый круг?
Максим, вращаясь среди людей, зацикленных не только на спокойном валютном курсе, ведя, собственно говоря, бездомную