– Так что же случилось? – спросил детектив.
– Она ударила ребенка, бросила в нее пресс-папье. Девочка ослепла на один глаз и осталась увечной. – Мистер Джонатан вздохнул. – Можете представить, какое впечатление произвел в суде заданный ей на этот счет вопрос. – Он покачал головой. – У присяжных создалось впечатление, что Каролина Крейл – женщина необузданного темперамента. Что, конечно, было не так. Каролина Сполдинг часто бывала и останавливалась в Олдербери. Она хорошо ездила верхом, была умна, сообразительна. Нравилась Ричарду Крейлу. Умело ухаживала за миссис Крейл, которая тоже прониклась к ней симпатией. Чувствуя себя неуютно дома, Каролина нашла счастье в Олдербери. Подружилась с сестрой Эмиаса, Дианой. В Олдербери часто бывали Блейки, Филипп и Мередит, жившие в соседнем поместье. Должен признаться, Филипп никогда мне не нравился – противный, жадный до денег… Но говорят, хороший рассказчик и имеет репутацию верного друга. Таких, как Мередит, в мое время называли сентиментальными, слабохарактерными. Травы и бабочки, птицы и животные – вот его интересы. В наше время это называется изучением природы. Боже мой, все эти молодые люди принесли лишь разочарование своим родителям. Ни один не соответствовал тому типу мужчины, для которого настоящие увлечения – это охота, рыбалка, стрельба. Мередит предпочитал наблюдать за зверями и птицами, а не охотиться на них. Филипп же отправился в город и занялся бизнесом, стал зарабатывать деньги. Диана вышла замуж за человека, который не был джентльменом, – он стал офицером на войне. И даже Эмиас, сильный, красивый, храбрый, сделался – подумать только! – художником. На мой взгляд, Ричард Крейл умер от разочарования.
Время шло. Эмиас женился на Каролине Сполдинг, и хотя они постоянно ссорились и бранились, то был, несомненно, брак по любви. Оба жить не могли друг без друга. Но Эмиас, как и все Крейлы, был законченным эгоистом. Да, он любил жену, но никогда и ни в чем с ней не считался. Поступал так, как ему заблагорассудится. На первом месте у него стояло искусство.
И, должен сказать, никогда не случалось такого, чтобы искусство уступило место женщине. Хотя романы у него были, и они его стимулировали, но все кончалось, как только это ему надоедало. Эмиас не был ни сентиментальным, ни романтиком и даже сластолюбцем. Женщины, за исключением Каролины, ничего для него не значили. Она это знала и поэтому со многим мирилась. Не забывайте, он был прекрасным художником. Каролина понимала это и ценила. Эмиас пускался в очередное любовное приключение и неизменно возвращался – обычно с картиной, как с оправданием за отлучку. Наверное, так продолжалось бы и дальше, если б не Эльза Грир. Эльза Грир… – Мистер Джонатан покачал головой.
– И что же Эльза Грир? – спросил Пуаро. Такого ответа он не ожидал.
– Бедняжка. Бедняжка…
– Для вас она – бедняжка?
– Может быть, из-за того, что я постарел, месье Пуаро, но есть в юных беззащитность, которая трогает меня до слез. Юность так уязвима… Так жестока… Так самоуверенна… Так