Живый в помощи Вышняго,
В крове Бога Небесного…
Телефонный звонок пришел из мира иного, нынешнего, и потому не сразу был услышан и понят. Звонил сын, как обычно, с работы вернувшись.
– Дед? Ты живой там? Заснул? Какие новости?
– Какие у меня новости… – со вздохом ответил Дед, не вдруг возвращаясь ко дню сегодняшнему. – Живый в помощи. – И засмеялся, вспомнив: – Даже стишок выучил. Да… По радио услыхал. Вот послушай:
Помню, как жили мы
С мамой родною…
Он прочитал весь стишок и добавил:
– Девочка выступала. Голосок – чисто Маняшин. Наверное, из детсада. Учат их там. А вот вы не хотите, чтобы в детсад ходили. Чего боитесь…
Сын засмеялся.
– Поп – своё, чёрт – своё. Завтра приходи и учи.
– И научу! – задиристо ответил Дед. Но тут же осадил себя. – Детвора-то спит?
– Спит…
– Вот и ты, сынок, ужинай и ложись отдыхай, – проговорил он мягко и попрощался: – До завтра.
Он не хотел донимать сына, жалея его. Позади у того долгий день нелёгкой работы. Наговорился, наслушался всякого. Пусть отдыхает. Завтра с утра можно и поругать его за то, что себя и детей не жалеет. Уходит – они ещё спят, приходит – уже спят. Разве это хорошо? Но об этом лучше завтра, с утра.
А день нынешний, слава Богу, прошёл. Поздний вечер звал человека старого к покою и отдыху.
За окном, на улице, не больно шумной, изредка пробегали машины, высокий шестой этаж не особо тревожа. Жёлтые фонари невеликого сквера скупо брезжили, освещая пустые дорожки, подножья деревьев, но оставляя во тьме их просторные кроны в чёрных живых гроздьях ночующего там воронья.
За огнями фонарными густела, спеша к полуночи, глухая ночь волжского берегового откоса, потом обрыва. Дальше – тёмная синева просторной реки.
Ночная Волга – тиха и покойна, прикрытая мглистым беззвездным небом.
Тогда – век назад – тоже была ночь. Но не было тьмы. Из края в край вставало над землёй багровое зарево огромного пылающего города. Горело людское жилье, горели заводы, горел волжский берег, его пристани, порт, баржи, железнодорожные грузовые составы, вагоны их. Цистерны, хранилища нефтебаз вспыхивали, взрывались. Потоки горящей нефти стекали по крутым откосам. Горела вода.
Большой пароход, битком набитый людьми, огромным факелом