– Да ночи уж больно страшные, в газетах такое пишут! И вообще, у моей внучатой племянницы жениха, когда он от нее шел, на части разорвали, а кто – неизвестно! С полчаса назад кто-то возился под дверью, я зашумел, пистолетом пригрозил – так все стихло, а на душе все равно боязно. Хорошо еще дверь у нас из крепчайших сплавов, никакой силой не выбьешь, а то бы… – старик попался словоохотливый.
– У вас тут детектив Хейг поселился, что по особому заданию прибыл. В каком номере он проживает?
– Сейчас посмотрю, – старик подошел к столу, достал из ящика регистрационную книгу, принялся ее листать, – А вот, нашел! Номер 327-й!
– На каком этаже? – уточнил командир десантников.
– На третьем, у нас, изволите видеть, всего четыре этажа, – пояснил дед.
Оставив Спирроу и Чаррика отдыхать в мягких зеленых креслах в холле, Ксан с остальными поднялся в лифте на третий этаж. Весь пол на этаже был покрыт мягкими, пушистыми коврами и какой-то невиданной шерсти. По ним бегали волнами искры и огоньки, иногда сливающиеся в бурные потоки. Волны были то бирюзовые, то золотые, то отдавали серебром или пурпуром. Краски постоянно менялись. Ступать по такому ковру десантными ботинками показалось кощунством, но выбирать не приходилось.
– Хейг, это Ксан Гриве из «Черных Ангелов», откройте, пожалуйста!
– А может, не зря не видно дежурной по этажу? – засмеялся Блейк.
Вспомнив Хейга, подумалось, что такое предположение относительно него вполне допустимо. Недаром большая часть рассказов Хейга во время полета на грузовом звездолете к Альдамиру посвящалась сексу во всех его проявлениях.
– Похоже, действительно так, – пришлось согласиться с Блейком, – Пойдем!
Уже сделали два шага к лифту, как услышали сдавленный всхлип Стропова. Он был белый как полотно.
– Т-та-ам-м! – произнес он трясущимися губами, дрожащей рукой указывая на низ двери номера Хейга.
Из-под двери струйкой, с каждой секундой расширяющейся, вытекала темно-красная жидкость, кровь. Не дожидаясь ключей, снесли дверь. В комнате царил легкий полумрак, горел только ночник в виде голубоватого неизвестного цветка, что располагался над широкой кроватью. Постель была смята, одна из подушек валялась на полу. Кровь явно была свежей, она даже не успела свернуться, минуты отделяли происшедшее здесь страшное событие от нашего появления. В том, что это убийство сомнений не оставалось. На столе стояла полупустая бутылка дорогого вина, рядом два бокала, лежала недоеденная плитка шоколада. Стекло в окне было выдавлено.
– Убийца не мог далеко убежать, – прошептал Блейк.
– Осмотреть все! – приказал Гривин и в первую очередь подбежал к окну, но ничего, кроме тумана, не обнаружил.
В ванной пусто… С замиранием сердца открывали дверцы, заглядывали под кровать, но ничего и никого не нашли. Темно-бордовое платье вместе с кружевным бельем лежало на кресле, под ним стояли синие почти