– Где сейчас раненый парень?
– Не знаю. – Я пыталась избежать любопытных и насмешливых взглядов зевак, столпившихся вокруг четверть часа назад.
– Никого! – крикнул старший полицейский, стараясь перекричать гром.
Он бегал под проливным дождем туда-сюда. Это был высокий мужчина с угловатым лицом и морщинками около глаз, и вряд ли «гусиные лапки» появились у него от улыбок. Опрос, которому он меня подверг по прибытии, походил на допрос опасного рецидивиста. Но, учитывая погоду, неудивительно, что напрасный вызов его разозлил.
– Мы все здесь обыскали, – сказал он, сбивая капли дождя с униформы. – Нет тут нигде никакого парня.
Мама посмотрела на меня серьезно:
– Дора, спрашиваю тебя еще раз: ты действительно видела этого парня?
– Он был здесь, мама! Лежал под столом.
– Но ты его не видел? – спросил полицейский у Юлиана.
– Нет. Когда я пришел в беседку, там никого уже не было.
Юлиан бросил на меня сочувственный взгляд и пожал плечами. Кивком я дала понять, что со мной все в порядке. По крайней мере, он сказал «уже не было», а не просто «не было». Какой вес может иметь одно маленькое слово!
– Какие повреждения у него были? – продолжил опрос полицейский. В этот раз он обращался ко мне.
– У него была рана на голове. Я вам уже говорила. Он едва дышал и бормотал нечто нечленораздельное.
– И в то же время он исчез, пока ты бегала домой? – Санитар испытующе смотрел на меня. – С ранением головы? Хотя едва мог говорить?
– Да, черт возьми! – крикнула я ему в лицо. – Не мог же он раствориться в воздухе?!
Мама положила мне руку на плечо и увела в коридор.
– Дора, послушай, – сказала она тихим голосом, бросив взгляд через плечо, словно полицейские могли ее услышать. – Если ты не уверена на сто процентов, скажи об этом лучше сейчас. Они сообщили, сколько мне придется заплатить за ложный вызов. А если сейчас начнется еще поисковая операция…
– Поверь мне, мама, я его видела! Он был здесь! Я его даже трогала!
– Тогда, в школьном туалете, ты тоже была уверена, вспомни.
Я заметила слезы в ее глазах. Разумеется, я помнила. За мной по коридору гнался Кай – с одутловатым посиневшим лицом, расширенными глазами и открытым ртом, такой, каким я обнаружила его в кроватке. Я закрылась от него в туалетной кабинке и заперла дверь на щеколду. И никого не хотела к себе впускать. В конце концов слесарь взломал дверь, и меня отправили в психушку.
– Пожалуйста, мама, не надо, – прошептала я. – Сейчас все иначе. Парень был таким же реальным, как ты! Я его видела, говорила с ним и держала его за руку. Это не был мираж, точно!
Полицейский подошел к нам. По его взгляду я поняла, что он слышал нашу беседу слово в