– Дьявол, – прошептал парень в полной темноте. – Он чуть не убил меня… там, внизу.
Я попыталась снова обрести дар речи.
– Окей, – сказала я наконец, вставая и нащупывая дверь. – Полежи пока тут. Я позову кого-нибудь на помощь.
– С-с-с… – произнес он.
Возможно, хотел сказать, чтобы я пошла скорее.
– Конечно, – пообещала я, – жди, я скоро вернусь.
10
На половине дороги к дому меня ослепил луч света.
– Эй, Дора, – позвал меня кто-то доверительным тоном. – Что случилось?
Луч фонаря опустился, и я тотчас узнала Юлиана.
– Я услышал твой крик, – сказал он, – и пришел узнать, все ли в порядке.
– Как хорошо, что ты здесь! – выдохнула я. – Там, в беседке, лежит парень.
– Парень?
– Да. Сможешь за ним присмотреть, пока я вызову помощь?
Юлиан недоумевающе взглянул на меня, затем кивнул:
– Ясно. Конечно.
Я побежала в дом и набрала номер экстренной службы. Мне ответил женский голос.
– Мое имя Дора Бек, – начала я, стараясь вспомнить все пять вопросов, на которые надо ответить в подобном случае. Этому тоже учили на курсах неотложной помощи. Первый вопрос звучит – кто? Второй – где? – Я звоню из Ульфингена. В нашей садовой беседке лежит парень. Думаю, у него травма головы.
– Подожди минутку, Дора, – спокойно прервала меня женщина. – Какой у тебя точный адрес?
Черт возьми, нужен новый адрес! От волнения я не могла вспомнить название нашей улицы. Раньше мне никогда не приходилось его называть.
– Дора, ты здесь?
– Да, секунду.
Я обвела помещение глазами в поисках бумаги, на которой мог быть записан адрес, – письмо, адресованное маме, квитанция, записка, что-нибудь в этом роде, – но не нашла ничего. Это было какое-то цветочное название, вспомнила я. Розы, тюльпаны, гвоздики… Нет, что-то начинающееся на «а»! Вдруг перед моими глазами возникли цветы. Невысокие кустарники с цветами, распространяющими белый запах. Будто кто-то разукрасил кусты звездами. Астры!
– Астренвег! – выдохнула я. – Да, Астренвег, дом 23. Приезжайте, пожалуйста, как можно скорее!
Женщина говорила так невозмутимо, будто мы беседовали о погоде. Я понимала, что так она пытается понизить мою тревожность, но ее спокойствие и медлительность, напротив, бесили меня еще больше. В последнее время я встречала много людей, говоривших со мной в подобном тоне, особенно часто так делали санитары в клинике. «Привет, фрик. Что ты сказала?»
Она попросила еще раз повторить, что случилось. Я собрала волю в кулак и пересказала все с самого начала. Были ли в беседке другие раненые?
– Нет, я никого больше не видела.
Знаю ли я, как он получил рану на голове?
– Он сказал, что его вроде кто-то преследует и хочет убить.
– Убить? – эхом повторила она, и для меня это прозвучало словно: «Ты действительно так думаешь, фрик?»
– Черт побери, я понимаю,